«Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну» (Матфей 18:9)

На страницах TOPWAR уже не раз и не два рассказывалось о жестоких религиозных войнах, что развязывались именем Бога и во славу Его. Но едва ли не самый показательный пример - это Альбигойские войны на Юге Франции, начатые ради искоренения ереси катаров. Кто они такие, почему христиане-католики считали их еретиками, а сами они называли себя истинными христианами, а также о сохранившихся до наших дней замках катаров и пойдет сегодня наш рассказ…
__________________________________________________________________

ЕРЕСЬ КАТАРОВ (часть 1)

«Всему свое время, и время
всякой вещи под небом:
время рождаться, и время умирать…
время обнимать и время уклоняться от
объятий…
время войне и время миру» (Екклесиаст 3,2-8)

Начнем с того, что христианство издавна было расколото на два больших течения (о многочисленных сектах в данном случае можно даже и не вспоминать: так много их было и есть!) – католичество и православие, причем, и те, и другие в прошлом считали друг друга еретиками, а некоторые, особо рьяно верующие, считают своих «противников» таковыми и сейчас! Раскол этот был давним: например, римский папа и Константинопольский патриарх прокляли друг друга еще в 1054 году! Однако расхождения церквей по вопросу о ряде церковных догматов и, прежде всего, таком важном догмате, каким, например, является Символ веры, состоялось еще в начале IX века, а инициатором подобного разногласия явился, как это ни странно, не папа римский или патриарх, а император франков Карл Великий. Речь идет о богословском споре в вопросе о «Filioque» – «Филио́кве» (лат. filioque – «и Сына»).

Евангелие от Иоанна ясно говорит о святом Духе как исходящем от Отца и посылаемом Сыном. Поэтому Первый Никейский собор еще в 352 году принял Символ веры, утвержденный впоследствии Константинопольским собором 381 года, согласно которому Дух Святой исходит от Отца. Но в VI веке на Толедском местном соборе «в целях лучшего изъяснения догмата» в Символ веры впервые ввели добавку: «и Сына» (Filioque), в результате чего появилось следующее словосочетание: «Верую... в Духа Святого, который исходит от Отца и Сына». Карл Великий, имевший огромное влияние на пап, настоял, чтобы это дополнение было внесено в Символ веры. И вот именно оно стало одной из причин отчаянных церковных споров, приведшей в итоге к расколу христианской церкви на католическую и православную. Православный Символ веры читается так: «Верую... И в Духа Святого, Господа Животворящего, Иже от Отца исходящего»... То есть православная церковь ориентируется на решения Первого Никейского собора. Различается и одно из основополагающих сакральных празднеств христиан – евхаристия (греч. – изъявление благодарности), иначе – причащение, которое проводится в память о последней трапезе, устроенной Христом вместе с учениками. В этом таинстве православный христианин под видом хлеба и вина вкушает самое тело и кровь Господа Иисуса Христа, при этом католики причащаются пресным хлебом, православные – хлебом заквашенным.

Все на свете боится времени, последний катар давным-давно сгорел в пламени костра, но «Крест Тулузы» до сих пор виднеется на стене дома в крепости Каркассон.

Но кроме считающих друг друга еретиками католиков и православных, отделенных в то время друг от друга особенностями природы, даже на территории Европы, в пределах, например, той же Франции и Германии существовало множество религиозных течений, существенным образом отличающихся от традиционного христианства по католическому образцу. Особенно много в начале XII в. таких христиан было в Лангедоке, области на юге Франции. Именно здесь возникло очень мощное движение катаров (имевших, кстати говоря, и другие названия, но это самое известное, поэтому на нем мы и остановимся), чья религия существенно отличалась от традиционного христианства.

Впрочем, катарами (что по-гречески значит «чистые») их стали называть уже позднее, а самым распространенным их названием вначале было «альбигойские еретики», по имени города Альби, которое им дали приверженцы Бернара Клервоского, проповедовавшего в городах Тулузе и Альби в 1145 году. Сами себя они так не называли, поскольку полагали, что настоящие христиане – это именно они и есть! Вслед за Иисусом Христом, сказавшим: «Я есмь пастырь добрый», они звали себя «bon hommes» – то есть «добрыми людьми». Речь шла о дуалистичной религии восточного происхождения, признающей два созидательных божественных существа – одно доброе, которое тесно связано с духовным миром, а другое злое, связанное с жизнью и материальным миром.

Катары отвергали любой компромисс с миром, не признавали брак и произведение на свет потомства, оправдывали самоубийство и воздерживались от любой пищи животного происхождения, за исключением рыбы. Такой была их немногочисленная элита, в которую вовлекались и мужчины, и женщины из аристократии и богатой буржуазии. Она же поставляла и кадры священнослужителей – проповедников и епископов. Существовали даже «дома еретиков» – настоящие мужские и женские монастыри. Но основная масса благоверных вела менее строгий образ жизни. Если человек получил перед самой смертью уникальное таинство – consolamentum (лат. – «утешение») – и если он согласен оставить эту жизнь, то будет ему спасение.

Город Альби. Отсюда все и начиналось, именно отсюда и пошла «алибигойская ересь». Сейчас он выглядит так: старинный арочный мост, громада кафедрального собора-крепости Св. Цецилии в Альби, построенного после разгрома катаров, как напоминание о могуществе матери-церкви. Здесь каждый камень пропитан . Будет возможность, загляните в этот город…

Катары не верили ни в ад, ни в рай, вернее, считали, что ад – это и есть жизнь людей на земле, что исповедоваться священникам – пустое дело и что молитва в церкви равносильна молитве в чистом поле. Крест для катаров представлял собой не символ веры, а орудие пытки, мол, в Древнем Риме на нем распинали людей. Души, по их мнению, вынужденно переселялись из одного тела в другое и никак не могли вернуться к Богу, так как путь к спасению католическая церковь указывает им неправильно. Зато, уверовав, так сказать, «в правильном направлении», то есть, следуя заповедям катаров, спастись может любая душа.

Вот так он выглядит снизу… Он задуман местным епископом (по совместительству еще и инквизитором) как твердыня истинной веры, надежно защищенной от еретических поползновений. Отсюда и такая странная, фортификационная архитектура с толстыми стенами и минимумом проемов. А все кружево готики украшает только входной портал, который прилеплен с боку к этому колоссальному сооружению. В башню (ее высота 90 м) вообще нет входа снаружи.

Катары учили, что, поскольку мир несовершенен, то соблюдать все заповеди их религии могут только избранные, а все остальные должны лишь следовать их наставлениям, не связывая себя бременем постов и молитв. Главным было получить перед смертью «утешение» от одного из избранных, или «совершенных», а так, до смертного одра, никакая религиозная мораль верующего не имела значения. Раз мир так безнадежно плох, считали катары, то никакой дурной поступок не будет хуже другого. Опять-таки просто замечательная вера для рыцарей – что-то вроде жизни «по понятиям», но никак не по закону, поскольку в «аду любой закон плох».

В чем наставляли свою паству катары можно представить себе на примерах, дошедших до нас в описаниях католических священников: например, один крестьянин пошел к «добрым людям» – спросить, можно ли ему есть мясо, когда у истинных христиан пост? И те ему ответили, что и в постные, и в скоромные дни мясная пища оскверняет рот одинаково. «Но тебе, крестьянин, нечего беспокоиться. Иди с миром!» – утешили его «совершенные» и, конечно же, такое напутствие его не могло не успокоить. Вернувшись в деревню, он рассказал, чему его научили «совершенные»: «Раз у совершенных человеку ничего нельзя, то значит нам, несовершенным, все можно» – и вся деревня стала есть мясо в посты!

Естественно, что католические аббаты приходили в ужас от таких «проповедей» и уверяли, что катары истинные поклонники Сатаны, и обвиняли их в том, что они ибо кроме поедания мяса в посты, также предаются ростовщичеству, воровству, убийствам, клятвопреступлениям и всем другим плотским порокам. При этом они грешат с большим воодушевлением и уверенностью, они убеждены в том, что не нуждаются ни в исповеди, ни в покаянии. Им достаточно, по их вере, перед смертью прочесть «Отче наш» и причаститься Святого Духа – и все они «спасены». Считалось, что любую клятву они дают и тут же нарушают, потому что главная их заповедь такова: «Клянись и лжесвидетельствуй, но тайны не разглашай!»

А вот так он выглядит сверху и… трудно себе представить сооружение более величественное.

Катары носили на пряжках и пуговицах изображение пчелы, которая символизировала тайну оплодотворения без физического контакта. Отрицая крест, они обожествляли пятиугольник, который являлся для них символом вечной диффузии – рассеивания, распыления материи и человеческого тела. Кстати их оплот – замок Монсегюр – как раз и имел форму пятиугольника, по диагонали – 54 метра, в ширину – 13 метров. Для катаров Солнце было символом Добра, поэтому Монсегюр вроде был одновременно их солнечным храмом. Стены, двери, окна, и амбразуры ориентировались в нем по солнцу, причем таким образом, что только лишь путем одного наблюдения восхода в день летнего солнцестояния здесь можно было рассчитывать его восход в любые другие дни. Ну, и, конечно, не обошлось без утверждения о том, что в замке существует тайный подземный ход, который, по пути разветвляясь на множество подземных ходов, пронизывает все ближайшие Пиренеи.

Замок Монсегюр, современный вид. Трудно себе представить, что во время осады там помещались сотни людей!

Эта была пессимистичная вера, оторванная от земной жизни, однако она получила достаточно широкий отклик, прежде всего потому, что позволяла феодалам отвергать земную и моральную власть духовенства. О масштабах влияния этой ереси говорит хотя бы тот факт, что собственная мать Бернара-Роже де Рокфора, епископа каркассонского с 1208 года носила одежды «совершенной», его брат Гийом был одним из самых ярых катарских сеньоров, а два других брата были сторонниками катарской веры! Катарские церкви стояли прямо напротив католических соборов. При такой поддержке со стороны власть предержащих, она быстро распространилась в регионах Тулузы, Альби и Каркассона, где самым важным был граф Тулузский, который правил на землях между Гаронной и Роной. Однако его власть не распространялась непосредственно на многие феоды, и ему приходилось рассчитывать на могущество других вассалов, таких как его деверь Раймон Роже Транкавель, виконта Безье и Каркассона или же союзных ему короля Арагона или же графа Барселоны.

Современная реконструкция замка Монсегюр.

Поскольку многие их вассалы сами являлись еретиками или симпатизировали еретикам, эти сеньоры не могли или не захотели сыграть на своих землях роль христианских князей, защищающих веру. Граф Тулузский сообщил об этом папе римскому и королю Франции, церковь послала туда миссионеров, и, в частности, святого Бернара Клервосского, который в 1142 году изучил положение дел в провансальских епархиях и выступил там с проповедями, особого успеха, однако, не имевшими.

Став папой в 1198 году, Иннокентий III продолжил политику возвращения катаров в лоно католической церкви посредством методов убеждения. Но многочисленных проповедников встречали в Лангедоке скорее прохладно, нежели радостно. Даже святому Доминику, отличавшемуся своим красноречием, и то не удалось добиться осязаемых результатов. Катарским вождям активно помогали представители местной знати, и даже некоторые епископы, недовольные церковными порядками. В 1204 году папа римский снял этих епископов с их должностей, а вместо них назначил своего легата. Тот в 1206 году он попытался найти поддержку у аристократии Лангедока и настроить ее против катаров. Сеньоров, которые по-прежнему оказывали им содействие, стали отлучать от церкви. В мае 1207 года под отлучение от церкви попал даже сам могущественный и влиятельный граф Раймунд VI Тулузский. Однако после встречи с ним в январе 1208 года наместник папы был найден зарезанным в собственной постели, и это окончательно вывело папу из себя.

Внутри собора св. Цицилии находится столь же впечатляющий орган.

Тогда разгневанный папа отреагировал на это убийство буллой, в которой обещал одарить землями еретиков Лангедока, всех тех, кто примет участие в крестовом походе против них и уже весной 1209 года объявил против них крестовый поход. 24 июня 1209 года по призыву папы римского в Лионе собрались предводители крестового похода – епископы, архиепископы, сеньоры со всего севера Франции, за исключением короля Филиппа Августа, который высказал лишь сдержанное одобрение, но отказался возглавить сам поход, больше опасаясь германского императора и английского короля. Целью крестоносцев, как это объявлялось, было отнюдь не завоевание провансальских земель, а освобождение их от ереси, причем, как минимум, за 40 дней – то есть срок традиционной рыцарской службы, выше которого за нее наниматель (кем бы он ни был!) должен был уже заплатить!

А потолок покрыт просто фантастически красивой росписью явно на зависть всем, кто верил в Господа иначе!

Продолжение следует...

За пятиугольным замком Монсегюр народные предания закрепили название — «Проклятое место на святой горе». Сам замок находится на возвышенности, находящейся на юго-западе Франции. Построен он был на месте святилища, существовавшего в дохристианские времена. Сама возвышенность была небольшой, но имела крутые склоны, поэтому замок считался неприступным (на древнем диалекте название Монсегюр звучит как Монсюр — Надежная гора).

С этим краем связаны легенды и сказания о рыцаре Парсифале, о Святом Граале и, конечно, о волшебном замке Монсегюр. Окрестности Монсегюра поражают своей загадочностью и мистичностью. С Монсегюром связаны и трагические исторические события.

В 1944 году в ходе упорных и кровопролитных боев союзники занимали отбитые у немцев позиции. Особенно много французских и английских солдат полегло на стратегически важной высоте Монте-Кассино, пытаясь завладеть замком Мосегюр, где засели остатки 10-й немецкой армии. Осада замка продолжалась 4 месяца. Наконец после массированных бомбардировок и высадки десанта союзники пошли на решающий штурм.

Замок был разрушен практически до основания. Однако немцы продолжали оказывать сопротивление, хотя участь их уже была решена. Когда солдаты союзников вплотную приблизились к стенам Монсегюра, произошло что-то необъяснимое. На одной из башен взвился большой флаг с древним языческим символом — кельтским крестом.

К этому древнегерманскому ритуалу обычно прибегали лишь тогда, когда нужна была помощь высших сил. Но все было тщетно, и захватчикам уже ничто не могло помочь.

Этот случай был далеко не единственным в долгой и полной мистических загадок истории замка. А началась она еще в VI веке, когда на горе Кассино, считавшейся священным местом еще с дохристианских времен, святым Бенедиктом в 1529 году был основан монастырь. Кассино была не очень высокой и скорее походила на сопку, но склоны ее отличались крутизной — именно на таких горах в старину и закладывались неприступные замки. Недаром на классическом французском диалекте Монсегюр звучит как Мон-сюр — Надежная гора.

850 лет тому назад в замке Монсегюр разыгрался один из самых драматических эпизодов европейской истории. Инквизиция Святейшего престола и армия французского короля Людовика IX почти год вели осаду замка. Но им так и не удалось справиться с двумястами еретиками-катарами, засевшими в нем. Защитники замка могли покаяться и уйти с миром, но вместо этого предпочли добровольно взойти на костер, тем самым они сохранили в чистоте свою загадочную веру.

И до наших дней нет однозначного ответа на вопрос: откуда в Южную Францию проникла катарская ересь? Первые ее следы появились в этих краях в XI веке. В те времена южная часть страны, входившая в Лангедокское графство, простиравшееся от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Креси, была практически независимой.

Правил этой обширной территорией Раймонд VI, граф Тулузский. Номинально он считался вассалом французского и арагонского королей, а также императора Священной Римской империи, но по знатности, богатству и силе не уступал ни одному из своих сюзеренов.

В то время как на севере Франции господствовало католичество, во владениях графов Тулузских все шире распространялась опасная катарская ересь. По мнению некоторых историков, она проникла туда из Италии, которая, в свою очередь, позаимствовала это религиозное учение от болгарских богомилов, а те — от манихеев Малой Азии и Сирии. Число тех, кого потом называли катарами (по-гречески — «чистыми»), множилось как грибы после дождя.

«Нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Это бог добра и бог зла. Бессмертный дух человечества устремлен к богу добра, но бренная его оболочка тянется к темному богу» — так учили катары. При этом наш земной мир они считали царством Зла, а мир небесный, где обитают души людей, — пространством, в котором торжествует Добро. Поэтому катары легко расставались с жизнью, радуясь переходу своих душ во владения Добра и Света.

По пыльным дорогам Франции колесили странные люди в остроконечных колпаках халдейских звездочетов, в подпоясанных веревкой одеждах — катары повсюду проповедовали свое учение. Брали на себя столь почетную миссию так называемые «совершенные» — подвижники веры, давшие обет аскетизма. Они полностью порывали с прежней жизнью, отказывались от имущества, придерживались пищевых и ритуальных запретов. Зато им были открыты все тайны учения.

К другой группе катаров относились так называемые «профаны», то есть рядовые последователи. Они жили обычной жизнью, веселой и шумной, грешили, как все люди, но при этом благоговейно соблюдали те немногие заповеди, которым их научили «совершенные».

Новую веру особенно охотно принимали рыцари и знать. Большинство знатных семейств в Тулузе, Лангедоке, Гаскони, Русильоне стали ее приверженцами. Они не признавали католической церкви, считая ее порождением дьявола. Такое противостояние могло закончиться только кровопролитием...

Первое столкновение католиков с еретиками произошло 14 января 1208 года на берегу Роны, когда во время переправы один из оруженосцев Раймунда VI ударом копья смертельно ранил папского нунция. Умирая, священник прошептал своему убийце: «Пусть Господь простит тебя, как прощаю я». Но католическая церковь не простила ничего. К тому же на богатое Тулузское графство давно имели виды французские монархи: и Филипп II, и Людовик VIII мечтали присоединить богатейшие земли к своим владениям.

Граф Тулузский был объявлен еретиком и последователем сатаны. Католические епископы бросили клич: «Катары — гнусные еретики! Надо огнем выжечь их, да так, чтобы семени не осталось...» Для этого была создана святая инквизиция, которую папа подчинил ордену доминиканцев — этим «псам господним» (Dominicanus — domini canus — господни псы).

Так был объявлен крестовый поход, который впервые был направлен не столько против иноверцев, сколько против христианских земель. Интересно, что на вопрос солдата о том, как отличить катаров от добрых католиков, папский легат Арнольд да Сато ответил: «Убивайте всех: Бог узнает своих!»

Крестоносцы опустошили цветущий южный край. В одном только городе Безье, согнав жителей к церкви Святого Назария, они перебили 20 тысяч человек. Катаров вырезали целыми городами. Земли Раймунда VI Тулузского были у него отняты.

В 1243 году единственным оплотом катаров оставался только старинный Монсегюр — их святилище, превращенное в военную цитадель. Здесь собрались практически все уцелевшие «совершенные». Они не имели права носить оружие, так как в соответствии с их учением оно считалось прямым символом зла.

Тем не менее, этот маленький (в двести человек) невооруженный гарнизон почти 11 месяцев отбивал атаки 10-тысячного войска крестоносцев! О том, что происходило на крошечном пятачке на вершине горы, стало известно благодаря сохранившимся записям допросов уцелевших защитников замка. Они таят в себе удивительную историю мужества и стойкости катаров, которая до сих пор поражает воображение историков. Да и мистики в ней хватает.

Епископ Бертран Марти, организовывавший защиту замка, хорошо понимал, что его сдача неизбежна. Поэтому еще до Рождества 1243 года он отправил из крепости двух верных служителей, которые вынесли на себе некое сокровище катаров. Говорят, что оно до сих пор спрятано в одном из многочисленных гротов в графстве Фуа.

2 марта 1244 года, когда положение осажденных стало невыносимым, епископ начал вести переговоры с крестоносцами. Крепость сдавать он не собирался, но ему очень нужна была отсрочка. И он ее получил. За две недели передышки осажденным удается втащить на крохотную скальную площадку тяжелую катапульту. А за день до сдачи замка происходит почти невероятное событие.

Ночью четверо «совершенных» спускаются на веревке с горы высотой 1200 метров и уносят с собой некий сверток. Крестоносцы спешно снарядили погоню, но беглецы словно растворились в воздухе. Вскоре двое из них объявились в Кремоне. Они с гордостью рассказали об удачном исходе своей миссии, но что им удалось спасти, неизвестно до сих пор.
Только вряд ли обреченные на смерть катары — фанатики и мистики —стали бы рисковать жизнью ради золота и серебра. Да и какой груз могли унести на себе четверо отчаянных «совершенных»? Значит «сокровище» катаров было иного свойства.

Монсегюр всегда являлся для «совершенных» святым местом. Это они возвели на вершине горы пятиугольный замок, попросив у прежнего хозяина, своего единоверца Рамона де Пиреллы, разрешения перестроить крепость по своим чертежам. Здесь в глубокой тайне катары совершали свои обряды, хранили священные реликвии.

Стены и амбразуры Монсегюра были строго ориентированы по странам света подобно Стоунхенджу, поэтому «совершенные» могли вычислять дни солнцестояния. Архитектура замка производит странное впечатление. Внутри крепости возникает чувство, что вы находитесь на корабле: низкая квадратная башня на одном конце, длинные стены, выгораживающие узкое пространство посередине, и тупой нос, напоминающий форштевень каравеллы.

Остатки каких-то теперь уже непонятных сооружений громоздятся в одном из концов узкого двора. Теперь от них остались одни фундаменты. Они похожи то ли на основу каменных цистерн для сбора воды, то ли на входы в засыпанные подземелья.

Сколько книг написано о странной архитектуре замка, как только не пытались интерпретировать его сходство с кораблем! В нем видели и храм солнцепоклонников, и предтечу масонских лож. Впрочем, пока замок не выдал ни одного из своих секретов.

Прямо напротив главного входа во второй стене проделан такой же узкий и низкий проход. Он ведет на противоположную оконечность площадки, венчающей гору. Места здесь едва хватает для узкой тропинки, которая тянется вдоль стены и обрывается пропастью.

800 лет назад именно к этой тропинке и к крутым склонам горы около вершины лепились каменные и деревянные здания, в которых обитали защитники Монсегюра, избранные катары, члены их семей и крестьяне из лежавшей у подножия горы деревушки. Как они выживали здесь, на этом крошечном пятачке, под пронизывающим ветром, осыпаемые градом огромных камней, с тающими запасами еды и воды? Загадка. Теперь от этих хлипких построек не осталось никаких следов.

В августе 1964 года спелеологи на одной из стен обнаружили какие-то значки, насечки и чертеж. Он оказался планом подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Затем был открыт и сам ход, в котором нашли скелеты с алебардами. Новая загадка: кем были эти люди, погибшие в подземелье? Под фундаментом стены исследователи обнаружили несколько интересных предметов с нанесенными на них катарскими символами.

На пряжках и пуговицах была изображена пчела. Для «совершенных» она символизировала тайну оплодотворения без физического контакта. Была также найдена странная свинцовая пластина длиной 40 сантиметров, сложенная пятиугольником, который считался отличительным знаком апостолов «совершенных». Катары не признавали латинский крест и обожествляли пятиугольник — символ рассеивания, распыления материи, человеческого тела (вот, видимо, откуда странная архитектура Монсегюра).

Анализируя ее, видный специалист по катарам Фернан Ньель подчеркивал, что именно в самом замке «был заложен ключ к обрядам — тайна, которую «совершенные» унесли с собой в могилу».

До сих пор есть немало энтузиастов, которые ищут в окрестностях и на самой горе Кассино зарытые клады, золото и драгоценности катаров. Но больше всего исследователей интересует та святыня, которую спасли от поругания четверо смельчаков. Некоторые предполагают, что «совершенные» владели знаменитым Граалем. Ведь недаром и сейчас в Пиренеях можно услышать такую легенду:

«Когда стены Монсегюра еще стояли, катары охраняли Священный Грааль. Но Монсегюр был в опасности. Рати Люцифера расположились под его стенами. Им нужен был Грааль, чтобы снова заключить его в корону их властелина, из которой он выпал, когда падший ангел был повержен с небес на землю. В момент наивысшей для Монсегюра опасности с неба явился голубь и своим клювом расщепил гору Табор. Хранительница Грааля бросила ценную реликвию в недра горы. Гора сомкнулась, и Грааль был спасен».

Для одних Грааль — это сосуд, в который Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа, для других — блюдо Тайной вечери, для третьих — нечто вроде рога изобилия. А в легенде о Монсегюре он предстает в виде золотого изображения Ноева ковчега. По преданию, Грааль обладал магическими свойствами: мог излечивать людей от тяжелых недугов, открывать перед ними тайные знания. Священный Грааль могли видеть лишь чистые душой и сердцем, а на нечестивцев он обрушивал великие беды.

Сегодня от некогда неприступной цитадели почти ничего не осталось: только фрагменты полуразрушенных стен, выбеленные дождем нагромождения камней, кое-как расчищенные внутренние дворики с остатками лестниц и башен. Но это и придает ей особый колорит, также как и непростое восхождение к ней по узкой горной тропе. Впрочем, в замке открыт музей, где можно посмотреть на видеореконструкцию жилища и быта катаров.

Так кто же такие КАТАРЫ?

С движением катаров связан ряд легенд, отразившихся в произведениях европейского искусства и фольклора. Начиная с эпохи просвещения, и по сей день, катаризм оценивается большинством исследователей как самый серьезный противник римско-католической церкви до начала реформации, во многом повлиявшей на религиозные процессы 14-16 веков. Традиционная история утверждает, что новое христианское вероучение, сторонники которого назывались катары, возникло в западной Европе в десятом, одиннадцатом веках. Позиции катаров были особенно сильны в области Альби на юге Франции. Поэтому у них появилось еще одно название - альбигойцы. Историки полагают, что религия катаров была тесно связана с идеями болгарской сектой - богомилов.

Как сообщают энциклопедии, болгарский богомилизм одиннадцатого столетия и катаризм известный на западе с двенадцатого по четырнадцатое столетие это одна и та же религия. Считается что, придя с востока, катарская ересь развилась в Болгарии, и название болгары сохранялось, как имя, использовавшееся для описания ее первоначального происхождения. Религиозные историки и священники полагают, что и богомилизм и вероучения катаров содержали серьезные противоречия с догматами христианства. Например, их обвиняли в том, что они якобы отказались от признания таинств и от главного догмата христианства - триединого бога.

На этом основании католическая церковь объявила вероучения катаров ересью. А противодействие катаризму было долгое время главной политикой римских пап. Не смотря на многолетнюю борьбу католической церкви против катаров, среди их многочисленных сторонников было большое количество католиков. Их привлекал и повседневный и религиозный образ жизни катаров. Более того, многие верующие католики принадлежали к обеим церквям. И католической, и катарской. А в областях, где катаризм имел большое влияние, никогда не было религиозных столкновений. Историки утверждают, что противостояние между катарами и католиками достигло кульминации, якобы в начале тринадцатого века.

Специально для борьбы с еретиками, папа Иннокентий третий, учредил церковную инквизицию, а затем санкционировал крестовый поход против катарских областей. Руководство походом осуществлял папский легат Арно Амори. Однако местное население катарских областей поддерживало своих законных правителей и оказывало активное сопротивление крестоносцам. Это противостояние вылилось в двадцатилетнюю войну, полностью разорившую юг Франции. Впоследствии историки писали, что эти сражения были слишком многочисленны, чтобы можно было их перечислить. Особенно яростно катары оборонялись в Тулузе и Каркассоне О накале этих битв можно судить по одному источнику, дошедшему до нас из глубины веков.

Воины крестоносцы обратились к Арно Амори с вопросом, как отличить еретика от правоверного католика? На что аббат ответил «убивайте всех подряд, бог распознает своих» В этой войне катары и их сторонники из числа католических феодалов потерпели поражение. А последовавшие систематические репрессии, завершились полным разгромом катарического движения. В конце концов, катары сошли с исторической сцены средних веков, а из величественные замки-крепости были разрушены победителями.

Загадочное разрушение катарских замков

Итак, традиционная историческая версия утверждает, что противостояние светской и церковной власти с катарами - это событие тринадцатого века. В ту же эпоху были разрушены и замки побежденных. Однако сохранилось множество свидетельств, что еще в семнадцатом столетии, катарские замки существовали. Причем не как памятники забытой старины, а как действующие военные крепости. У историков на этот счет есть свое объяснение. Мол, после варварского разрушения, французские власти восстановили замки и сделали их своими военными крепостями. В этом качестве замки простояли вплоть до начала семнадцатого века. А потом снова были разрушены уже по второму разу. Чисто теоретически такое, наверное, возможно: разрушили, восстановили, снова разрушили, снова восстановили. Но практически, восстановление и даже разрушение таких гигантских строений, дело очень затратное. Но в этой странной версии, предложенной историками, удивляет не только не обычная судьба этих крепостей, а, то, что все эти метаморфозы происходили только с катарскими замками. Вот, например, что говорят историки о судьбе катарского замка Рокфиксат.

Оказывается в четырнадцатом, пятнадцатом столетиях, уже после разгрома катаров, это была действующая королевская крепость. И, разумеется, королевский гарнизон, нес службу в прекрасно оборудованных укреплениях, а не на седых развалинах. Но, дальнейший рассказ напоминает плохой анекдот. Якобы в 1632 году, король Людовик 13, направляясь из Парижа в Тулузу, проезжал мимо этого замка. Он остановился, и какое-то время стоял в раздумье. А потом вдруг приказал до основания разрушить замок, поскольку в нем не было уже никакой пользы и его стало слишком дорого содержать. Хотя если королевской казне действительно оказалось не под силу содержать замок в боеспособном состоянии, то естественно было бы просто отозвать гарнизон, заколотить казармы и оставить замок разрушатся под воздействием времени и непогоды. Так, например, тихо и естественно, по мнению традиционной, истории, разрушился замок Перпитузо. Скорее всего, этот полу фантастический рассказ, был придуман скалигеровскими историками, уже после 1632 года, чтобы как-то объяснить истинные причины разрушения замка во времена войн первой половины семнадцатого века. Они не могли признаться, что на самом деле крестовые походы против катаров, велись в шестнадцатом, семнадцатом веках. Ведь эти события историки уже отправили в тринадцатый век. Поэтому им и пришлось сочинять нелепую басню о странном приказе короля.

Но если для руин Рокфиксада, историки придумали хоть такое нелепое объяснение, то про замок Монсегюр вообще ничего не стали придумывать. Известно, что он был действующее королевской крепостью вплоть до шестнадцатого века, а потом его якобы просто покинули. Но если король не отдавал приказа его разрушить, почему, же замок оказался в таком плачевном состоянии. Ведь сегодня это просто развалины.

От замка уцелел только наружный пояс стен. О том, что такое строение могло развалиться само собой, не может быть и речи. Даже сегодня видно насколько оно было крепким. Огромные каменные блоки аккуратно подогнаны друг к другу и прочно спаяны цементом. Массивные стены и башни представляют собой единый каменный монолит. Такие стены не разваливаются сами собой. Чтобы их разрушить, нужен порох и пушки. Но зачем было тратить столько сил и средств на разрушение этих мощных укреплений, даже если они потеряли свое стратегическое назначение? На этот вопрос историки ответить не могут.

Катары. Версия новой хронологии

Как мы уже говорили светские и христианские историки считают, что вероучения катаров тесно связаны с идеями религиозной болгарской секты богомилов. Также как и катаризм учение богомилов христианская церковь считает ересью. Известно, что в Болгарию религиозное учение богомилов пришло с востока. Но кто были эти люди и откуда именно они пришли. В истории Павла Дьякона и в летописях герцогов и князей Бенивенских, есть такие сведения. Эти народы были булгары, вышедшие из той части сарматии, которая орошается волгой. Значит, богомилы пришли с волги, поэтому их и назвали булгары, то есть волгари или болгары. А территория их расселения стала называться Болгарией. В тринадцатом веке началось великое монгольское завоевание.

На картах составленных современными историками, показано распространение катаров-богомилов. Испания, Франция, Англия, германия, Греция, Турция, Балканы. Катары пришли в западную Европу на волне великого завоевания четырнадцатого века и оставались там до семнадцатого века. До победы мятежа реформации. После победы мятежа реформации, западноевропейские мятежники начали яростную борьбу с Русью-ордой и с остатками выходцев из Руси. С остатками русско-ордынских войск и в том числе с татарами. И некоторые крестовые походы, которые якобы происходили в тринадцатом веке и были направлены против катаров в западной Европе, это на самом деле походы семнадцатого века, в результате которых катары были разгромлены и уничтожены. Эта версия дает ответ на вопрос, кто построил больше сотни замков, называемых катарскими.

Совершенно очевидно, что не большому национальному государству, было не под силу построить такую мощную сеть военных укреплений. Тем более такие крепости не могли построить, а главное содержать, мелкие князья и бароны. Это могло себе позволить, только очень сильное и богатое государство. Катарские замки были опорными пунктами русско-ордынской империи на завоеванных и колонизированных ею территориях западной Европы. Это была грандиозная сеть укреплений, которая контролировала все передвижение по западной Европе. Во время мятежа реформации, все эти замки были захвачены и разгромлены мятежниками. В сохранившихся документах обнаружили, что эти замки, замки катаров, до шестнадцатого, начала семнадцатого века, стояли совершенно невредимыми.

Их разгромили, только начиная со второй половины семнадцатого века. Хотя историки сегодня заявляют, что эти замки были разрушены давным-давно, в тринадцатом, четырнадцатом веках. Конечно, полностью восстановить картину тех событий, могли бы тексты, написанные самими обитателями замков. Но после их разгрома, письменных документов практически не осталось. Историки говорят, что вероятно катарские сочинения, были довольно многочисленными. Однако жестокие преследования, привели к исчезновению большинства текстов, так как католическая церковь подвергла катаризм, наиболее ужасающим репрессиям. Ведь для мятежников-реформаторов, были опасны не только живые носители идеи великой империи катары, но и любые материальные свидетельства о жизни этих людей, их истинном предназначении и вере.

Катары еретики или святые?

В современном мире отношение к катарам смешаны. С одной стороны в южной Франции широко рекламируют громкую и трагическую историю не покорившихся катаров. Катарские города и замки, история о кострах инквизиции, привлекают внимание туристов. С другой стороны постоянно подчеркивают, что катаризм это очень вредная ересь и существовала она так давно, что от нее уже не осталось и следа. А между тем, изображение катарских и христианских символов, до сих пор сохранились в некоторых готических соборах Франции.

Вот так выглядит катарский крест, вписанный в круг. Такие же кресты можно увидеть в известном соборе парижской богоматери. Причем катарские кресты присутствуют здесь даже в двух видах. И как плоские, и как рельефно выпуклые. Они изображены на каменных скульптурах, на мозаике, на витражах, на главных колоннах внутри храма. Даже над главным входом в собор на центральном портале, с изображением страшного суда, высится скульптурное изображение Христа. За его головой на стене высится каменный катарский крест. Сравним это изображение с православными иконами, на которых за головой Христа обычно изображен нимб, а на фоне нимба — крест. Как видим, эти изображения практически идентичны. Значит ничего еретического в катарском кресте нет. Почему же тогда христианская церковь уже несколько столетий утверждает, что катарская вера это ересь?

А катарские символы еретические? И почему эти символы гордо красуются не в какой-нибудь провинциальной церквушке, а на колоннаде одного из самых главных храмов не только Парижа, но и всей Франции. Сегодня считается, что возведение собора началось в тринадцатом веке. Причем историки подчеркивают, что строили его в эпоху борьбы с катарами. Но почему борясь с ними церковь, разрешила покрывать стены храмов крестами своих врагов - еретиков катаров? Не потому ли что катарство было вовсе не ересью, а вполне православным христианством того времени? Но после победы мятежа реформации, как это часто бывает, победители объявили побежденных еретиками. Сегодня, даже на страницах учебников катары представлены еретиками, которых необходимо было уничтожить. Это было все сделано просто на бумаге. Это чистая бумажная политическая и идеологическая деятельность семнадцатого века. На самом деле, в жизни все это было совсем не так. Это было православное христианство, и символика у него было православная. Вид катарских крестов соответствует и православным крестам из русских церквей пятнадцатого века.

Так кто же были такие катары?

Катары это завоеватели, которые пришли в западную Европу из Руси-орды тринадцатого, начала четырнадцатого века. Они не были еретиками и исповедовали православное христианство, единую религию всей империи той поры. В семнадцатом веке во время мятежа реформации, катары остались до конца верными своей вере, своим идеям, идее великой империи. Они сражались до последнего против мятежников в западной Европе. К сожалению, катары были не единственной и не последней жер

В начале XIV в. , спустя столетие ужасных репрессий и гонений, были казнены последние вожди катаров. Только после этого римско-католическая церковь , французские короли и принцы смогли успокоится и больше не вспоминать о так называемых «добрых людях».

Освобождение «замурованных» в Каркассоне из инквизиторской тюрьмы. Худ. Ж.-П. Лоран, 1879, музей Каркассона, Франция

В 1229 г. Каркассон окончательно отошел французской короне. Многочисленные несогласные были обвинены в ереси и содержались в городской инквизиторской тюрьме, которую в народе прозвали «Стеной», а заключенных в ней - замурованными. Сама тюрьма, находившаяся на главной площади Каркассона, была обнаружена археологами в 2013 г.

На раскопках Каркассонской инквизиторской тюрьмы. Фото 23 марта 2014 г. Dominique Baudreu

Пьер Отье - последний великий еретик Лангедока - умер на костре перед кафедральным собором Святого Этьена в Тулузе 10 апреля 1310 г. Приговор был произнесен накануне известным тулузским инквизитором Бернаром Ги и его коллегой из Каркассона, которые устроили целое действо из обвинительного процесса. Согласно определению римско-католической церкви, Пьер Отье был «совершенным еретиком» (а в терминологии катаров быть «совершенным» означало принадлежать к сословию духовенства). На самом же деле «совершенные люди» - катарское духовенство - должны были вести скромную жизнь, такую же как вели святые апостолы, давать последнее благословение умирающим и читать проповеди. «Катарос» переводится с греческого как «чистый», сами же представители катарской ереси называли себя «добрыми людьми» или «добрыми христианами». Для инквизитора Ги Пьер Отье был ересиархом, признанным лидером всех отвернувшихся от истиной веры.

Жителей Каркассона изгоняют из города во время осады войсками Симона де Монфора. Миниатюра 1415 г.

Почти десятилетие Пьер Отье пытался вернуть назад былое влияние катаров, которое существовало в Лангедоке ранее. На деле, ему удалось привлечь под свои знамена только юг графства Фуа, где сформировалось небольшое подпольное сообщество, сеньоры стали учениками Отье. Сообщество быстро распалось, еще до казни Отье, которая подвела итог существованию альбигойской (катарской) ереси и утвердила триумф католической церкви. Триумф, однако, был омрачен отказом ересиарха публично отречься от ереси и покаяться в грехах. Отречение было предложено ему инквизитором Бернаром Ги в обмен на жизнь. Отье выбрал смерть мученика и даже на костре обличал католическую церковь как «матерь блуда, собор дьявола и синагогу Сатаны».

Замок Фуа. Вид с префектуры. Фотография: Jean-Louis Venet. Замок Фуа в X-XI вв. был резиденцией графов-лидеров окситанского сопротивления во время Альбигойского крестового похода

Инквизиция добилась своего. Катарское движение было обезглавлено, новых харизматичных лидеров, способных противостоять церкви, не нашлось и «ересь» оказалась на грани исчезновения. Единственным «добрым человеком», сохранившим влияние у народа оставался Гийом Белибаст, но и его сожгли живьем осенью 1321 г. В 1309 г. Белибаст бежал из Каркассонской инквизиторской тюрьмы и укрылся в Испании. Руководить оттуда паствой он уже не мог. Белибаст вернулся на север Пиренеев только спустя 12 лет, тогдашний епископ Памье заманил его в ловушку.

Памятная доска в честь Гийома Белибаста («последнего катара») в испанском городе Сан-Матео. Фотография: Llapissera

«Если бы ты снова уверовал и покаялся в грехе, что ты сотворил против меня, я бы простил тебя и призвал к себе, и мы бы вдвоем бросились вниз с этой башни, и тотчас бы наши души предстали бы пред Отцом Небесным. [...] Я не забочусь о своей плоти, она ничто для меня, она удел червей», - так говорил Гийом Белибаст, обращаясь к Арно Сикру, человеку который весной 1321 г. предал его и заманил в ловушку в деревне Тирвия, где его схватила инквизиция.

Чтобы отметить основные вехи катарского вероучения обратимся к определениям приговора, вынесенного Пьер Отье. В частности, он обвиняется в проповедовании теологического дуализма, когда признается существование двух богов «одного хорошего и другого плохого». Первый - суть божественная Троица - никогда не принимал земного (материального) обличья, тогда как второй - Сатана - создал «все вещи видимые и физические». Согласно протоколам допросов других еретиков, допрошенных во второй половине XIII в., все «добрые люди» Лангедока придерживались таких же верований. Бернар Ги, кстати, называл их «неоманихейцами», другие инквизиторы также не употребляли слова «катары». Оно никогда не было произнесено на юге Франции, ни самими диссидентами, ни их палачами. Единственными настоящими «катарами» в том смысле, в котором это слово употребляют в греческом (см. выше), были представители секты, возникшей в позднюю Античность в северной Африке. Эту секту заклеймил Блаженный Августин в одном из своих посланий. В 1136 г. некий немецкий монах назвал «катарами» оппозиционеров из Кельна, которые обличали коррупцию церкви и призывали народ отказаться от посредничества священников при отправлении обрядов. Теперь, апеллируя в авторитету Св. Августина, всех несогласных можно было обвинять еретиками и отвечать на их аргументы инквизиторскими кострами. Теологи, папы и инквизиторы тут же осознали выгоды, которые несет применение этого термина к несогласным и часто использовали его на судебных процессах на территориях Священной Римской империи и в Италии. В Лангедоке же, как ни странно, термин «катары» не употреблялся ни разу.

Святой Августин учит в Риме. Худ. Беноццо Гоццоли, 1464-1465 гг. Роспись церкви Сант-Агостино (сцена шестая, южная стена) в г. Сан-Джиминьяно, Италия

Начиная с XII в. почти повсеместно в Западной Европе стали возникать альтернативные религиозные течения . По времени они совпали с внутренними преобразованиями, происходившими в римско-католической церкви. Лидерами этих движений иногда становились сами священники, восставшие против авторитетов, по большей же части их возглавляли миряне. Общими для них было два пункта: антиклерикализм и приверженность евангельскому учению. Их сторонники осуждали накопление богатств католическим духовенством и клеймили привилегии и власть, которыми те обладали. Соответственно, они отрицали необходимость посредничества между людьми и Богом, роль, которую взял на себя римско-католический клир. Все таинства, таким образом, объявлялись незначимыми. Еретики приводили аргументы в свою пользу, цитируя Евангелие, которое они предлагали понимать буквально. Ни в одной строчке Нового завета речь не идет о священниках, ни о праведности стяжания богатства и власти, чем в последнее время только и занималось духовенство. Единственной моделью праведной жизни, приемлемой для священника, объявлялось апостольство. Ученики Христа выбрали путь смирения и бедности, а католические священники отказались от их заветов в пользу богатства и власти.

Изгнание торгующих из храма. Худ. Эль Греко, 1600 г., Национальная галерея, Лондон, Великобритания

Графы, князья, принцы и короли стремились в зародыше подавить оппозиционные церкви течения, объявленные ею же еретическими и, следовательно, дьявольскими. Сеньоры имели свой интерес в поддержании римско-католической церкви, ведь именно она легитимизировала их власть и венчала на царство. В трех южных французских регионах, тем не менее, мирская власть не была столь сильно организована и зависима от центра, в связи с чем именно здесь еретические течения обрели большое кличество сторонников. Клир не имел в Лангедоке той же власти и того же влияния на умы мирян, как древних центрах католичества.

Руины Нарбоннского замка, резиденции графов Тулузских в XIII в. Один из катарских замков

В XII в. г. Тулузское графство переживало свой расцвет, жители были избавлены от непосильного феодального гнета, поскольку правители были заняты в основном внешней политикой и династическими спорами. С юга их теснили король Арагона и граф Барселоны, с севера и запада английский король (одновременно герцог Аквитании) и французский. Катарское учение было принято в Тулузе на ура и быстро распространилось за пределы графства, охватив весь Лангедок. Для того, чтобы очистить Лангедок от так называемой ереси, в стремлении подчинить его церкви, в 1209 г. папство объявило первый внутренний Крестовый поход. Во главе его был поставлен Симон де Монфор, который вместе с другими сеньорами с севера Франции намеревался захватить себе побольше земель. Спустя 20 лет, согласно мирному договору Мо-Париж, все разногласия между Тулузой и королем Франции были разрешены, все южные владения отходили к домену Капетингов, графу Реймонду VII Тулузскому оставалась лишь часть бывших владений, на которых вводилась инквизиция. Вся катарская ересь, таким образом, объявлялась вне закона, а все следующие катарскому канону подвергались аутодафе. Альбигойский крестовый поход окончился полной победой римско-католической церкви. В дальнейшем несколько мелких сеньоров поддержали выступления катаров, которые носили все более спорадический характер и к концу XIV в. прекратились совсем.

Бюст Симона де Монфора работы Ж.-Ж. Фешера, 1838 г., Версальский дворец, Версаль, Франция

Естественно, что искоренение ереси ставилось целью Альбигойского Крестового похода только на бумаге, да и сами крестоносцы мало интересовались катарами, исповедовавшими евангельские заветы. Даже после завершения похода в живых осталось множество еретиков, они просто перевели свою деятельность в подполье. На самом деле Капетинги и римско-католическая церковь стремились установить свое влияние на южные земли и таким образом упрочить свою власть во Франции. Собственно же преследованием еретиков стала заниматься Святая Инквизиция, деятельность которой начинается в 1233-1234 гг. За 50 лет власть инквизиции, благодаря ее устрашающим методам борьбы, стала огромной и диссиденты были полностью уничтожены. Миряне стремились как можно меньше общаться с еретиками, поскольку рисковали попасть в лапы инквизиторов, но также и потому, что в лоне католической церкви стали появляться странствующие монашеские ордена, в частности орден францисканцев, проповедовавшие бедность и смирение - по сути апостольский образ жизни, то к чему призывали духовенство катаров. Выражаясь современным языком, имидж церкви был восстановлен, и необходимость в катарских вероучениях отпала сама собой.

Экстаз Св. Франциска. Худ. Ф. де Сурбаран, 1658 г., Старая пинакотека, Мюнхен, Германия

Отныне «добрые люди» жили в постоянном ожидании худшего, многие бежали в северную Италию, как например, Пьер Отье, который, однако, вернулся на родину в 1298 г. Провал катарского движения, по мнению многих историков , связан с дуалистической доктриной вероучения, которую мало кто поддерживал из народа. Материальный дольний мир считался у катаров порождением Сатаны, неудивительно поэтому, что они не могли найти в нем приюта и сторонников.

Окситанский крест. Символизировал принадлежность к катарам. Изначально символ такого креста фигурировал на гербе графов Сен-Жиль, откуда перешел на герб графов Тулузских, а затем и на герб Лангедока. После Альбигойского крестового похода крест упразднен

Семена катарского учения, брошенные на благодатную почву французского юга, проросли во время Реформации , затронувшей и эту часть Европы. В XVI-XVII вв. защитники католицизма, такие как Боссюэ, клеймили лютеран и кальвинистов как средневековых еретиков. А сами реформисты видели в альбигойцах и вальденсах (представителей другого религиозного учения, возникшего в то же самое время на западе Европы) предвестников Великой реформы, которые пострадали за то, что подняли голос против папизма. И даже сегодня протестанты юга Франции считают, что в них живет свободный дух катаров.

Папа Иннокентий III отлучает катаров от церкви. Миниатюра из кодекса XIV в.

Как уже говорилось выше, еретики из Лангедока именовали себя «добрыми людьми» или «добрыми христианами». Римско-католическая церковь называла их «альбигойцами», «нео-манихейцами» или «еретиками». Термин «катары» впервые был употреблен в 1953 г. в одном их научных трудов и звучал как «катары с юга Франции». Подобное уточнение потребовалось, видимо, потому, что сам термин употреблялся в Средние века только в Германии и Италии. Что касается широкого употребления термина - это случилось только в 1966 г. - когда в одном из эпизодов популярной французской передачи «Камера исследует прошлое» авторы сценария Алан Деко и Андре Кастело, изучавшие лангедокскую ересь, назвали так представителей этого религиозного движения. В этот период наблюдались значительные политические и экономические трения между Парижем и южными, окситанскими регионами, поэтому тема катаров, пострадавших от захватнических планов французской короны, пришлась как нельзя кстати. Начиная с 1980-х гг. туристический рынок Лангедока использует идею «катарских замков» в своей работе. Сегодня предлагается широкий выбор экскурсий по местам, где в Средние века жили катары и горели костры инквизиции.

Крепость Монсегюр - последний оплот катаров. Департамент Арьеж, Франция

Хронология заката катарского движения

В 1208 г. папа Иннокентий III выдвинул идею внутреннего Крестового похода для борьбы с Альбигойской ересью. Проект был единодушно поддержан князьями с французского севера, которые надеялись захватить новые земли.

1229 г. - завершение Альбигойского похода. Почти все земли французского средиземноморского региона отходят под власть Капетингов.

Крестоносцы атакуют альбигойских еретиков. Миниатюра XIV в.

1232 г. Многие еретики, ушедшие в подполье в связи с победой крестоносцев, находят прибежище в замке Монсегюр (графство де Фуа).

1233 г. Для борьбы с еретиками папа Григорий IX учреждает Инквизиционных трибунал, который он помещает под начало странствующих монашеских орденов (францисканцев и доминиканцев).

Святой Доминик де Гусман проповедует против еретиков из Лангедока. Фреска работы Андреа Бонайути, XIV в. Базилика Санта Мария Новелла, Флоренция, Италия

1234 г. Двое «добрых людей», последователей альбигойской ереси становятся первыми жертвами инквизиции в Лангедоке.

1244 г. После 10 месяцев осады Монсегюр, последнее прибежище катаров, пал. Все его жители - 225 человек - сожжены заживо под стенами замка.

Около 1300 г. Возрождение ереси под влиянием Пьера Отье, нотариуса из Акса в графстве де Фуа.

1321 г. Гийом Белибаст, последний «добрый человек» Лангедока умирает на костре. В 1329 г. в Каркассоне были казнены три последних еретика.

Святой Доминик, руководящий аутодафе. Ок. 1493 г. Фреска работы Педро Берругете в соборе Святого Фомы в г. Авила, Испания

Катарское учение

21 ноября 1321 г. Арно Сикр дал показания епископу Памье. Сикр провел два года с Гийомом Белибатстом, а затем предал его и заманил в ловушку. В своих показаниях он ссылается на речи Белибаста и других катаров - Гийометты и Пьера Мори, находившихся в изгнании в королевстве Арагон. Из протоколов его допроса можно узнать о катарской поздней доктрине, некоторые выдержки приводятся ниже.

1. Сатана заключил души в человеческие тела

Сотворение мира. Ок. 1376 г. Фреска работы Джусто де Менабуои в баптистерии собора Падуи, Италия

Сатана пришел в царствие небесное с прекрасной женщиной, которую он показал всем добрым душам нашего Отца небесного, - так говорил мне Белибаст. Потом Сатана забрал с собой эту женщину, а души, потерявшие разум от вожделения, последовали за ними. Падшие души впоследствии осознали, что стали жертвами козней врага небесного Отца и вспомнили величие, в котором они пребывали ранее. Тогда Сатана создал человеческое тело и заключил в него души, чтобы они навсегда забыли величие Отца небесного.

2. Души переселяются из тела в тело, пока их не освободят

Как говорил Белибаст, эти души, выходя из своей одежды, то есть из человеческого тела [в момент смерти], остаются нагими и стремятся занять первый попавший приют, например, тело любого животного, которое тяжело пока еще неживым эмбрионом (собака, кобылица, крольчиха или какая другая скотина), или в тело женщины. [...] И так переходят души из одной одежды в другую до тех пор пока не найдут ту, которая наиболее прекрасна - тело мужчины или женщины, которые познали Благо [т.е. исповедуют катарскую веру]. И в этом теле обретают славу, а по выходу из него возвращаются к небесному Отцу.

3. Занятия сексом угодны только Сатане

Еретики пытаются привлечь к себе верующих. Миниатюра из Bible moralisée XIII в. Бодлианская библиотека, Оксфорд, Великобритания

Он [Белибаст] говорил, что никакой мужчина не должен спать с женщиной. Ни один ребенок, ни мужского, ни женского пола не должен быть больше рожден, поскольку вскоре все души соединятся с небесным Отцом. Сеньоры [Гийометт Мори имеет ввиду «добрых людей» ] придумали как укрываться от других, они берут в дом женщину, тогда миряне думают, что они женаты, и не полагают их еретиками. К женщине же они не притрагиваются, несмотря на то, что почитают как жену.

4. Как молиться, чтобы не впасть в грех

Центральная часть триптиха «Поклонение волхвов». Худ. И. Босх, ок. 1510 г. Музей Прадо, Мадрид, Испания

Никто не должен читать «Отче наш» [говорил Пьер Мори ], кроме наших «добрых сеньоров», ибо только им открыт праведный путь. Но мы и прочие с нами, впадем в смертный грех, если будем произносить молитву, потому что праведный путь от нас скрыт, ибо мы едим мясо и творим блуд с женами. Какую же молитву я должен читать, если не «Отче наш»? - спросил Арно Сикр. Еретик отвечал: Веди меня Господи, как вел ты волхвов. Что же до «Аве Мария», то он говорил, что это выдумки папистов.

5. Притворяйся, чтобы не быть пойманным инквизицией

Чаша Св. Реми. Использовалась для помазания на царство французских королей. Выполнена в XII в. Реймсский кафедральный собор, Реймс, Франция

Однажды я спросил его, креститься ли он, он мне ответил, что притворяется, когда осеняет себя крестом. На самом деле он просто подносит перста к голове, а потом к груди, как если бы отгонял мух. Тогда я спросил его, верует ли он, что просфора есть тело Христово. Он ответил, что не верует. От также говорил мне, что ходит в церковь, чтобы его считали католиком, и чтобы молится, ибо разговаривать с Отцом небесным можно где угодно - и в храме и вне его.

6. Богородица, святые и распятие - суть идолы

Распятие. Первая развертка Изенгеймского алтаря. Худ. М. Грюневальд, 1506-1515 гг. Музей Унтерлинден, Кольмар, Франция

Каждый раз, когда он видел изображение Пресвятой Девы, он мне говорил: дай полушку этой Машеньке, и насмехался над иконой. Он говорил, что сердце человека - вот настоящий храм Божий, и что земной Храм есть ничто. Он называл идолами развешанные в соборах иконы Христа и святых. Я слышал от него, что он ненавидит распятие и отказывается ему поклоняться, и борется с желанием уничтожить его. Потому что Сын Божий был пригвожден на этот крест, мы не должны любить это орудие пытки, но ненавидеть его и искоренять из нашей жизни всеми возможными способами.

Катары, альбигойцы, вальденсы. Инквизиция. XIII век

XII век породил в Европе множество различных религиозно-политических учений, названных ересями. Крупнейшими из них считали учения, появившиеся и развившиеся в орденах катаров, альбигойцев и вальденсов. Их деятельность вскоре стала носить настолько массовый характер, что официальная церковь провозгласила против них крестовый поход и создала инквизицию.

Родоначальниками катаров называли павликиан и богомилов. С конца Х века орден-секта катаров распространился почти по всей Южной и Западной Европе.

Катары отрицали всю иерархию Римско-католической церкви, таинства, службы, культы святых, иконы, кресты, святую воду, индульгенции. Они осуждали десятипроцентный церковный налог, церковные вклады. Ритуалы катаров были суровы и просты. Они считали, что существуют бог добрый и бог злой, делились на «совершенных» и верующих.

Катары признавали один главный обряд-таинство, заменявший у них крещение и причащение. Принимавший этот обряд вступал в высший разряд «perfecti» – «совершенных», «друзей Божьих». Священник и другие «совершенные» возлагали на вступающего руки и призывали сойти на него дух-утешитель. Только принятие такого обряда считалось спасением. Спастись мог только «совершенный», которых были сотни, а простые верующие – катары, которых было десятки тысяч, спастись не могли. Возможно, из-за этой догмы крестовый поход против катаров достиг своей цели, а сам орден не стал массовым.

«Совершенный» катар был совершенным аскетом. Целью существования катара было достижение высшего духовного совершенства, к которому вел тяжелый путь. Катары считали преступлением уже только преступное намерение. К «ржавчине души» вело всякое обладание земными благами.

Катары никогда не клялись и не божились. Один из захваченных инквизицией катаров заявил, что никогда бы не поклялся, даже если бы эта клятва могла народы всего мира сделать катарами. Они отрицали воскрешение, делая исключение только для грешников, которые будут наказаны переселением в тела животных. Поэтому катары не ели мяса, даже яиц, молока, сыра. Они ели хлеб, рыбу, плоды, овощи. «Совершенные» не принимали институт брака, отрекались от родственных уз. Странствующие проповедники-катары в черной одежде с сумкой, в которой лежал перевод библии на народный, романский язык, шли от города до города, от селения к селению. Один из обвиненных в катарской ереси оправдался тем, что заявил в инквизиторском трибунале, что он ест мясо, клянется и лжет.

Вместо крещения водой катары проводили «крещение духом» – «consolamentum». Получивший это крещение, получал имя «Perfectus» – «совершенный». Они считали себя непосредственными преемниками апостолов, проповедниками новой веры.

«Совершенные» узнавали друг друга в странствиях по особым жестам и символическим фразам. Их дома также имели отличительные знаки. Их появление в городе или селении превращалось в праздник. На трапезе им мог прислуживать барон, владелец замка и города. Их проповеди слушали с жадностью. Внешность, походка, манера говорить «совершенных» были величественными. Их благословения считались милостью неба.

Простых катаров называли credentes – верующими, и anditores – слушающими. Они могли воевать, жениться. Однако обряд посвящения они могли пройти только перед смертью – если рядом были «совершенные».

Катары могли молиться везде – в поле, в селении, в замке, в лесу. Там, где катары являлись фактически и светской властью, у них были молитвенные дома, в которых не было ничего роскошного. Внутри стояли скамьи и простой деревянный стол, покрытый белой скатертью. На столе лежал Новый Завет, открытый на первой главе Евангелия Иоанна. Колоколов и кафедры для проповедника не было, также как статуй, икон, крестов.

Во главе нескольких катарских общин стоял епископ, при котором находились три духовных лица – старший сын, младший сын и дьякон. Епископ перед смертью сам посвящал в преемники старшего сына. Дьякониссой могла стать женщина.

Молитвенным собранием руководил старший «совершенный». Они открывались чтением Нового Завета, катары-проповедники толковали тексты. После проповеди катары брались за руки, падали на колени, делали три земных поклона и говорили проповедникам:

«Благословите нас, молите бога за нас грешных, чтобы он сделал из нас истинных христиан и даровал нам блаженную кончину». Священники отвечали: «Бог да благословит вас, да сделает из вас истинных христиан и да сподобит Вас блаженной кончиной». После этого все пели молитвы. Все верующие считали «совершенных» стоящими ближе к Богу, целью было получить у них благословение.

Инквизиция никогда не щадила катаров, прошедших обряд «consolamentum» – крещения и причастия. К нему готовились трехдневным постом и молитвой. В длинном зале зажигали множество огней, символизирующих огонь крещения. В центре стоял стол с белой скатертью и Евангелием. «Совершенные» омывали руки и становились в круг по старшинству, соблюдая глубокое молчание. Недалеко от окна стоял посвящаемый, которого наставлял священник: «Брат, твердо ли ты решился принять нашу веру?» Неофит подтверждал, становился на колени и произносил клятву:

«Я обещаю служить Богу и Его Евангелию; не убивать животных, не есть мяса, молока; ничего не делать без молитвы. А если попаду в руки неприятеля, то никакие угрозы не вынудят меня отречься от своей веры. Благословите меня».

Все собравшиеся становились на колени, священник давал посвящаемому целовать Евангелие и возлагал на него руки, остальные «совершенные» делали то же самое. Священник призывал к посвящаемому Дух Божий, потом все читали молитву, потом семнадцать глав из Евангелия от Иоанна. Новому посвященному давали шерстяную или льняную нитку, обнимали его. Собрание заканчивалось. Посвященный должен был выдержать сорокадневный пост, на хлебе и воде.

Катары посылали своих представителей в университеты Европы, богословские школы, для того, чтобы «познакомиться с силами и наукой враждебной церкви и приобрести оружие против нее».

Главного епископа у катаров не было, все епископы соединялись друг с другом «узами братства и дружбы».

В Южной Франции катары были известны под именем альбигойцев, это слово впервые упоминается в исторических документах в 1181 году. Город Альби входил в состав обширного Лангедока с главным городом Тулузой и большими, цветущими городами Монпелье, Ним, Каркассон, Безье, Норбонна. Учение катаров здесь достигло такого распространения, что в 1119 и 1132 годах римские папы Каликст II и Иннокентий II назвали альбигойцев «тулузскими еретиками». Катары в 1167 году провели торжественный съезд своего духовенства, прибывшего в Тулузу из разных стран, из Фландрии, из Кельна, Лондона. За два года до этого состоялся публичный диспут катаров и епископов католической церкви, после чего катаров опять объявили еретиками. После этого на Тулузском съезде катары и заявили о своем полном отделении от Римской церкви и создании собственной организации. Еще один съезд катаров был проведен в 1176 году близ Альби.

Причиной широкого распространения учения катаров стали разочарование, вызванное крахом Крестовых походов, а также негодование народа, вызываемое декларированием смирения и нестяжания государственной церкви и реальная жизнь, богатство и пороки многих представителей духовенства. Культ бедности сталкивался с культом богатства. Чем больше официальная церковь обосновывала свое верховенство религиозными доводами, тем больше простые люди приходили в ужас от контраста между проповедями и делами духовенства.

Движение катаров почти поколебало официальную церковь, сильно встревожило ее. Римский папа Иннокентий III считал, что эти еретики повинны в измене богу и заслуживают смерти.

На альбигойцев не действовали ни папские увещевания, ни папские буллы. Папа послал в Южную Францию особых комиссаров и уполномоченных, для проведения диспутов, для проповедования догматов католической церкви. Комиссары подчинялись Особой комиссии, ставшей прообразом инквизиции. В 1203 году в Лангедок были отправлены папские уполномоченные Пьер де Кастельно и Рауль из Сито. Они «успешно проповедовали против альбигойской ереси». 4 июня 1204 года папа назначил их своими легатами, объявив, что поручает им всю работу по искоренению ереси и обращению еретиков в истинную веру, отлучению от церкви нераскаявшихся. Первые инквизиторы могли выдавать неподчинявшихся светской власти, отбирать их имущество и подвергать изгнанию.

Пьер Кастельно был убит в Лангедоке. Владетельного графа Раймунда Тулузского тут же объявили в потворстве еретикам и обвинили в том, что в течение многих лет он грабил католическую церковь, исповедуя к тому же «еретические бредни». Несмотря на то, что Раймунд Тулузский покаялся и перенес позорное бичевание, папа Иннокентий III объявил крестовый поход на города Южной Франции, обещая за участие в нем множество земных и небесных благ. Начались Альбигойские войны, продолжавшиеся двадцать лет.

Для участия в походе на богатейший Лангедок под знамена папы собралось много сеньоров со всей Европы. В 1209 году папское войско атаковало большой город Безье. Новые крестоносцы перерезали десятки тысяч человек. Предводитель войска Симон Монфор, граф Лейчестерский, спросил у папских легатов Арнольда, Сито и Мило, как отличить от еретиков остальных жителей города. Ответ уполномоченных Иннокентия III остался в истории: «Убивайте всех, Господь отличит своих и защитит». Только в безьерской церкви Магдалины были убиты семь тысяч горожан, мужчин, стариков, женщин и детей. Монах-цистерианец Цезарий Гейстербахский писал в начале ХIII века «О ереси альбигойской»:

«Альбигойцы признают два начала: Бога доброго и Бога злого, который, говорят они, сотворил все тела, как добрый Бог – души. Воскресение тел они отрицают, смеются над всеми благодеяниями, оказываемые мертвым живыми, говоря о заупокойных службах. Ходить в церковь или молиться там они считают совершенно бесполезным, крещение отвергают. Они говорят, что ожидают славы для духа.

В год Господа нашего 1210 проповедовали по всей Германии и Франции принять крест против альбигойцев и в следующем году поднялись против них в Германии – Леопольд, герцог Австрийский, Энгельберт, архиепископ Кельнский, брат его Адольф, граф Бергский, Вильгельм, граф Юлихский и многие другие, разного чина и звания. То же произошло во Франции, в Нормандии и Пуату. Главой и проповедником этого похода был Арнольд, аббат в Сито, в последствии архиепископ Норбонны.

И пришли они к большому городу под названием Безье, в котором, говорят, было более ста тысяч человек, и стали его осаждать. У них на глазах еретики осквернили книгу святого Евангелия и сбросили ее вниз христианам, стреляя и крича: «Вот ваш закон, несчастные». Некоторые воины, разгоревшись ревностью к вере, точно львы подставили лестницы и бесстрашно вошли на стены, и, когда еретики, отступили, они открыли ворота, и город был взят.

Узнав из возгласов, что там вместе с еретиками находятся и правильно верующие, они сказали аббату: «Что нам делать, отче? Не успеем мы различить добрых от злых». И аббат, и также другие, боясь, что те еретики из страха смерти не прикинулись правильно верующими, а потом опять не вернулись к своему суеверию, сказал, как говорят: «Бейте их всех, ибо Господь познает своих».

И перебито было великое множество».

Двадцать лет в Лангедоке шла резня. Богатейшие города и селения были уничтожены. Из городов выгоняли всех жителей, оставшихся в живых, их земля и имущество передавались крестоносцам. В 1213 году, после битвы при Мюре, в которой погибли многие руководители альбигойцев, папа подарил завоеванные земли графу Симону Манфору Лейчестерскому. В 1 218 году он был убит при осаде Тулузы. Двадцать лет альбигойцы не сдавались. Когда прекрасный Лангедок был полностью разорен, а с обоих сторон погибли десятки, а может быть и сотни тысяч виновных и невиновных людей, в 1229 году был заключен мир. Граф Раймунд VII Тулузский за большую контрибуцию был освобожден от церковного отлучения. Он потерял Нарбонну и некоторые другие земли. Население возвращали в лоно католической церкви посредством самых тяжелых эпитимий. Упорствующих в своей вере альбигойцев сжигали на кострах. Многие катары бежали в другие страны. До наших дней дошла «Запись расходов по сожжению четырех еретиков в Каркассоне:

Дрова – 55су, 6 денье.

Хворост – 21су, 3 денье.

Солома – 2су, 6 денье.

4 столба – 10су, 9 денье.

Веревки – 4су, 7 денье.

Палачу – по 20су с головы, всего 80су.

Итого: 8 ливров, 14су, 7денье».

Весь XIII и XIV век инквизиция активно действовала в Лангедоке.

В 1176 году лионский купец Пьер Вальдо заказал для себя перевод с латинского языка на народный части Библии. Изучив переведенное, он решил раздать свои деньги и имущество нищим – «чтобы добровольной бедностью восстановить первоначальную чистоту христианских нравов. Он создал в Лионе общину и начал проповедовать Евангелие. Члены общины вели строго добродетельный образ жизни, считая своим идеалом идеал бедности. Его община отвергала собственность и стала называться «paupers de Lugduno» – «Леонские бедняки».

В 1170 году Пьер Вальдо провозгласил свой крестовый поход во «во имя соблюдения Христова закона». Вальденсы заявили, что следует повиноваться только хорошим священникам – таким, которые ведут апостольскую жизнь. Только такие безупречные священники имеют право отпускать грехи. Подобное учение наносило сильнейший удар всему тогдашнему устройству церкви.

Папы, поначалу поддерживающие движение, за слишком резкую критику безнравственного образа жизни духовенства, осудили последователей Пьера Вальдо на Веронском соборе 1184 года. Вальденсы объявили, что каждый праведно живущий человек сам вправе проповедовать и истолковывать Священное Писание. Они назначали своих священников, не общались с католическим духовенством. Вальденцы стали отрицать право католической церкви иметь собственность, собирать налоги, отвергали таинство.

Вальденсы распространились по всей Ламбардии, затем в Чехии, попали под крестовый поход альбигойцев и ушли в Пьемонт. Папа Иннокентий III отлучил их от церкви на Латеранском соборе 1215 года. Тем не менее вальденсы расселились по всей Франции, Италии, Богемии, по всем склонам Альп, в Пьемонте и Савое.

Несмотря на свои евангелические правила, чистоту нравов, саму жизнь, основанную на Нагорной проповеди, вальденсов жестоко преследовали половину тысячелетия, вплоть до XVIII века. Реформация XVI века в первую очередь победила в тех областях, где жили вальденсы. В 1545 году в провинции Дофине было убито до четырех тысяч вальденсов, В 1685 году французские и итальянские войска убили три тысячи вальденсов. Их детей разместили по католическим монастырям. Официальную религиозную свободу и гражданские права последователи Пьера Вальдо получили только в 1848 году, в Италии, благодаря серьезному давлению протестантских государств. К концу XIX века их было несколько десятков тысяч, во Флоренции работала вальденская теологическая школа. Некоторые общины вальденсов существовали и в XX веке, в Швейцарии. Несколько веков движение вальденсов, куда с охотой шли и крестьяне, и ремесленники, давало работу инквизиции.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги 100 великих тайн Второй мировой автора Непомнящий Николай Николаевич

ОТТО РАН И КАТАРЫ: МЕЖДУ ТАЙНОЙ И МОШЕННИЧЕСТВОМ Нашли ли нацисты чашу Грааля? Этот весьма каверзный и, казалось бы, праздный вопрос, однако, всерьёз и весьма живо интересовал немецкий народ во время гитлеровского господства. Загадочная археологическая экспедиция,

Из книги Полная история тайных обществ и сект мира автора Спаров Виктор

1. Святая Матерь Божья, катары и Богородичный центр Святая Любовь Культ Божьей Матери был популярен во все христианские времена. Вполне естественно, что он пользуется не меньшей популярностью и сегодня. Матерь Божья всегда считалась христианами заступницей, для нее

Из книги История инквизиции. том 1 автора Ли Генри Чарльз

Из книги Нашествие. Суровые законы автора Максимов Альберт Васильевич

АЛЬБИГОЙЦЫ Катары или по-другому альбигойцы - так называли сторонников религиозного движения (можно сказать, ереси), распространенного в Западной Европе в X–XIV веках. В основе их религии лежала вера в Бога любви, в то, что Бог сотворил не материальный мир, а только добрые

Из книги Возникновение и устройство инквизиции автора Ли Генри Чарльз

Из книги Альбигойская драма и судьбы Франции автора Мадоль Жак

Глава II КАТАРЫ АНТИКЛЕРИКАЛЬНОСТЬ И КАТАРИЗМ Мы уже говорили, хотя и не слишком акцентировали это, что вся история средних веков, особенно с XI в., полна народными движениями, носившими сначала религиозный характер. Крестьяне и беднота следуют за Таншельмом, Эоном

автора Мейкок А. Л.

Вальденсы Прежде чем говорить о ереси альбигойцев, которая, без сомнения, была наиважнейшей из всех ересей и с которой мы начнем их серьезное рассмотрение, следует сказать несколько слов о вальденсах. Секта была основана в 1170 году неким Пьером Вальдо, богатым, но

Из книги История инквизиции автора Мейкок А. Л.

Вальденсы Около начала XIII века вальденсы действовали во многих европейских государствах. По сердитому законодательству Педро они под страхом смертной казни были изгнаны из Арагона; из восьмидесяти еретиков, сожженных в Страсбурге в 1212 году, большинство были

Из книги Подлинная история тамплиеров автора Ньюман Шаран

Глава четырнадцатая. Катары У катаров и тамплиеров определенно есть общие черты. Те и другие соблюдали обет безбрачия, тех и других обвиняли в ереси, тех и других подозревали в сокрытии сокровищ и, наконец, те и другие были уничтожены. Еще одна общая черта: и катары, и

автора

7.1. Кто такие катары? История катаров - одна из захватывающих и загадочных страниц средневековья. Вкратце напомним, как она преподносится нам в скалигеровской версии, начиная с XVII века. Мы опираемся на публикации французских историков: , , , , , , ,

Из книги Книга 2. Освоение Америки Русью-Ордой [Библейская Русь. Начало американских цивилизаций. Библейский Ной и средневековый Колумб. Мятеж Реформации. Ветх автора Носовский Глеб Владимирович

Из книги Хранители Грааля. Катары и альбигойцы автора Майорова Елена Ивановна

Из книги Террористы автора Андреев Александр Радьевич

Альбигойцы и тайные политические ордена По всему знаменитому английскому Шервудскому лесу гремела любимая песня народного героя Робин Гуда: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был там дворянин?» С древнейших времен во многих странах существовали тайные политические

Из книги Тамплиеры и ассассины: Стражи небесных тайн автора Вассерман Джеймс

Глава XIX Катары и Альбигойский поход Разочарование Иннокентия III действиями крестоносцев и его недовольство разграблением Константинополя могли способствовать тому, с каким пылом он стал преследовать следующую крупную военную цель - Альбигойский поход. Кровавая

Из книги Хранители Грааля автора Майорова Елена Ивановна

КАТАРЫ В ОКСИТАНИИ Что же представляла собой та скверна, та ужасная ересь, против которой ополчалось духовенство и рыцарство всей Европы, откуда она взялась, чем была опасна для душ простецов?Термин «катары» появился в первой половине XI в. Вскоре слово «катар» стало

Из книги Врать или не врать? – II автора Швецов Михаил Валентинович

После этого Старейшина рассказывал верующему о догматах катарской религии, о том, какими обязательствами он будет связан до конца своей жизни, и читал Pater Noster, объясняя каждую строку этой молитвы, которую готовящийся к вступлению должен был за ним повторять. Затем верующий торжественно отрекался от католической веры, в которой пребывал с самого детства, обещал, что отныне не прикоснется ни к мясу, ни к яйцам, ни к какой-либо другой пище животного происхождения, будет воздерживаться от плотских утех, никогда не солжет, никогда не произнесет клятвы и никогда не отречется от катарской веры. Затем он должен был произнести такие слова: «Я получаю эту святую молитву от Бога, от вас и от Церкви», а затем громко и внятно объявить, что хочет принять крещение. После этого он совершал melioramentum (трижды преклонял колени и просил благословения) перед Старейшиной и просил Бога простить ему все, в чем он согрешил мыслью, делом или упущением. Тогда присутствующие при этом добрые люди (совершенные) хором произносили формулу отпущения грехов: «Именем Господним, нашим и именем Церкви да будут отпущены тебе твои грехи». И, наконец, наступала торжественная минута совершения обряда, который должен был сделать верующего совершенным: Старейшина брал Евангелие и возлагал его на голову нового члена Церкви, а сверху он и его помощники возлагали каждый свою правую руку и молили Бога о том, чтобы на этого человека снизошел Святой Дух, между тем как все собравшиеся вслух читали Pater Noster и другие подобающие случаю катарские молитвы. Затем Старейшина читал семнадцать первых стихов Евангелия от Иоанна, снова произносил, на этот раз один, Pater Noster , и новый совершенный получал от него, а затем от других совершенных поцелуй мира, который он затем передавал тому из собравшихся, кто стоял к нему ближе всех, а тот передавал поцелуй соседу, и так, от одного к другому, этот поцелуй обходил всех собравшихся .

«Утешенный», сделавшийся отныне совершенным, облачался в черную одежду, означавшую его новое состояние, передавал все свое имущество в дар катарской общине и начинал вести бродячую жизнь милосердного проповедника по примеру Иисуса и его апостолов. Городской диакон или катарский епископ провинции должен был выбрать для него среди других совершенных спутника, который именовался socius (или socia , если речь шла о женщине), с которым ему, окруженному почитанием и поклонением крестьян, горожан и знати, предстояло отныне делить свою жизнь, свои труды и невзгоды.

* * *

Крестовый поход против катаров, так называемый «альбигойский крестовый поход», на самом деле был предлогом, выдуманным Филиппом Августом для того, чтобы захватить земли графа Раймонда VI Тулузского, то есть собственно тулузское графство и относившиеся к нему владения, такие как виконтства Безье и Альби, с единственной целью: расширить территорию французского королевства. Не помешает сказать здесь несколько слов об этом человеке. Он родился в 1156 году и умер в 1222 году в Тулузе, женат был пять раз, его жены - Эрмессинда де Пеле (скончалась в 1176 г.), Беатриса, сестра виконта Безье (на ней он женился до 1193 г.), Бургинда де Аузиньян (свадьба состоялась в 1193 г.)» Жанна, сестра Ричарда Львиное Сердце (она принесла ему в приданое Ажене) и, наконец, в 1211 году он взял в жены Элеонору, сестру арагонского короля.

Раймонд VI, граф Тулузский и Сен-Жиля, герцог Нарбоннский и маркиз Прованса, стал преемником отца, Раймонда V, в 1194 году. Заключенный им выгодный договор положил конец войне, которую последний вел с английскими Плантагенетами (с Генрихом II, затем с его сыном, Ричардом Львиное Сердце), у которых он отобрал Керси. В 1198 году он объединился с шурином, Ричардом Львиное Сердце, и несколькими крупными вассалами против Филиппа Августа; в последующие годы он то и дело вступал в вооруженные конфликты с разными сеньорами юга. Когда же Раймонд VI не был при оружии и не воевал, он держал блестящий двор, куда стекались трубадуры, и проявлял участие к катарам, которые, пользуясь его покровительством, обосновались на его землях. В 1205 или 1206 году граф, напуганный действиями папы Иннокентия III, который уговаривал Филиппа Августа начать крестовый поход против этих еретиков (то есть на его, Раймонда, землях), пообещал папскому легату Пьеру де Кастельно, о котором мы поговорим позже, что не потерпит долее катаров в своих владениях; однако обещания своего он так и не сдержал, и в дальнейшем мы увидим, каким образом миссия Пьера де Кастельно, папского легата, завершится страшным альбигойским крестовым походом.

Эти краткие сведения позволяют нам наметить два следующих обстоятельства, которые, в свою очередь, помогут нам понять смысл этой недостойной религиозной войны: 1) могущество Раймонда VI, графа Тулузского, чьи владения были почти столь же обширны и богаты, что и владения его сюзерена, короля Франции, и то, что он, кроме всего прочего, доводился шурином Ричарду Львиное Сердце (с ним он, как мы уже говорили, объединился против Филиппа Августа, который приходился графу дальней родней), делали его естественным противником короля; 2) свобода его нравов и расположение к катарам, о чем всем было известно, делали графа Раймонда VI и врагом Бога (а стало быть, папы Иннокентия III), что в 1207 году привело к его отлучению от Церкви по решению Пьера де Кастельно, подтвержденному папой в мае следующего года.

Вследствие всего этого граф Раймонд VI как для папы, так и для французского короля был человеком, с которым следовало разделаться. Крестовый поход против катаров предоставил для этого предлог и обоснование преступления, поскольку еретиков было полным-полно как в графстве Тулузском, так и по всей Окситании. Пьер де Во-де-Серне, ожесточенно преследовавший катаров с единственным оружием - крепким гусиным пером в руке, объясняет это нам с нескрываемой пристрастностью, но живо и ярко, а попутно дает и некоторые драгоценные сведения, на которые мы будем обращать внимание читателя по ходу дела:

«Заметим для начала, что он [граф Раймонд VI ], можно сказать, с колыбели любил еретиков и благоволил им, тех же, кто жил на его землях, он почитал, как только мог . До нынешнего дня [до 1209 года; убийство папского легата, ставшее поводом для крестового похода, произошло в 1208 году ], как рассказывают, повсюду, куда ни отправится, он ведет с собой еретиков, одетых в обычное платье, для того чтобы, если ему придется умереть, он мог бы умереть у них на руках: в самом деле, ему представлялось, что он может быть спасен без всякого покаяния, если на смертном одре сможет принять от них наложение рук . Он всегда носил при себе и Новый Завет для того, чтобы, в случае необходимости, получить от еретиков наложение рук с этой книгой. [...] Граф Тулузский, и это нам доподлинно известно, однажды сказал еретикам, что хотел бы растить своего сына [будущего Раймонда VII] в Тулузе, среди еретиков, чтобы он воспитывался в их вере . Граф Тулузский однажды сказал еретикам, что охотно дал бы сто серебряных монет за то, чтобы обратить в веру еретиков одного из своих рыцарей, которого часто уговаривал перейти в эту веру, заставляя его слушать проповеди . Кроме того, когда еретики присылали ему подарки иди съестные припасы, он принимал все это с живейшей благодарностью и сохранял с величайшей заботой: он не позволял к ним притрагиваться никому, кроме него самого и нескольких его приближенных. И очень часто, как узнали мы с большой достоверностью, он даже поклонялся еретикам, преклоняя колени, и просил у них благословения , и давал им поцелуй мира. [...] Однажды граф находился в церкви, где служили обедню: его сопровождал мим, который, по обычаю шутов такого рода, насмехался над людьми, кривляясь и делая притворные движения. Когда священник повернулся к толпе со словами «Dominus vobiscum » , мерзкий граф велел своему гистриону передразнивать священника и насмехаться над ним. В другой раз этот самый граф сказал еще, что предпочел бы походить на некоего опасного еретика из Кастра, в епархии Альби, у которого не было ни рук, ни ног, и жил он в нищете, чем быть королем или императором ».

((АИ, 16))

Эти последние слова графа Тулузского, возможно, и верны, но они нисколько не свидетельствуют о «мерзости» Раймонда VI - они скорее служат доказательством того, что этот правитель, каким бы распутником он ни был, способен был восхищаться, а то и завидовал почти мистической чистоте веры совершенных, обреченных взойти на костры, которые ему, может быть, когда-нибудь придется для них зажечь. И в самом деле, катарам не потребовалось и двух веков на то, чтобы в конце концов создать в Окситании, и главным образом в тулузском графстве, Церковь, прочно укоренившуюся во всех его округах и во всех его городах, и Церковь эта не была ни тайной, ни подпольной и находила приверженцев как среди деревенского простонародья, так и среди горожан, и среди членов ее, а также сочувствующих ей, были могущественные бароны и знатные вельможи Лангедока.

Впрочем, катарское учение было не единственной ересью Лангедока. В самом деле, Пьер де Во-де-Серне сообщает нам о существовании христианской секты, зародившейся на юге Франции около 1170 года и начавшейся с проповедей некоего Пьера Вальдо, богатого лионского купца, отказавшегося от всего нажитого ради того, чтобы призывать к возвращению к изначальной этике Евангелия; его последователей называли вальденсами, образуя это название от имени основателя секты.

«Эти люди, несомненно, были дурными, - пишет он, - но если сравнить их с катарскими еретиками, они были куда менее испорченными. В самом деле, во многих вопросах они были с нами согласны, а в других расходились. Их заблуждение относилось главным образом к четырем положениям: они должны были, подобно апостолам, носить сандалии, говорили, что ни в каком случае нельзя ни давать клятвы, ни убивать, и утверждали, что любой из них может, в случае необходимости и при условии, что носит сандалии, совершать таинство евхаристии, даже если этот человек не был священнослужителем и не был рукоположен епископом».

((АИ, там же))

Вальденсы подвергались гонениям со стороны Рима, в 1487 году против них был начат крестовый поход, но им удалось уцелеть и найти приют в альпийских деревнях Пьемонта, Савойи и Люберона. Когда их снова начали преследовать в XVII веке (при Людовике XIV), они примкнули к кальвинистской реформированной Церкви. Уточним, что вальденсы не имели никакого отношения к катарам: в частности, они никогда не поддерживали никаких манихейских теорий.

Примечания:

В русских текстах упоминается также под названием «История альбигойцев». (Примеч. переводчика.)

Histoire albigeoise , Paris, J.Vrin, 1951.

Chanson de la Croisade albigeoise , adaptation de Henri Gougaud, Paris, LGF, 1989.

Речь идет о территории, соответствующей тому, что римляне называли «Нарбоннской Галлией»: ее северная граница шла по приблизительной дуге от Лозанны до Тулузы, а южная граница (средиземноморская, затем пиренейская) - от Ниццы до Нарбонна; две трети этой территории составляло Тулузское графство, с востока на запад окруженное графством Арманьяк, виконтством Безье, графством Фуа и графством Жеводан.

Это и в самом деле очень краткие сведения; для того, чтобы составить представление: современный перевод хроники Пьера де Воде-Серне насчитывает 235 страниц, из которых только семь посвящены описанию ереси и поведения еретиков, а остальные 228 - собственно крестовому походу.

Различные церковные соборы, которым пришлось говорить о катарской ереси, не уставали обличать «тайные собрания, на которые сходились еретики»; то, что собрания были тайными, представлялось им «дьявольским».

«Катарский требник» был переведен французским лингвистом и диалектологом Леоном Кледа; мы цитируем его по сокращенному варианту этого перевода, предложенному Зоей Ольденбург в книге «Костер Монсегюра» («Le Bûcher de Montségur», Paris, Gallimard, 1959). См. также Приложение I наст. соч.

«Отче наш». (Примеч. переводчика.)

Главный катарский обряд, по-французски его называли «baptême spirituel» - «духовное крещение». См. Приложение I.

Бертран де Сессак был опекуном виконта Раймонда-Роже де Безье; в 1194 году он в присутствии епископа Безье обязался изгнать катаров из виконтства.

Здесь и далее - все стихотворные фрагменты «Песни о крестовом походе против альбигойцев» приведены в переводе со староокситанского Елены Морозовой и Игоря Белавина. Цит. по: «Новая юность», 2000, № 5 (44), сс. 160-191 и Ж. Брюнель-Лабришон и К. Дюамель-Амадо «Повседневная жизнь во времена трубадуров XII- XIII века». М, «Молодая гвардия», «Палимпсест», 2003, с. 377-386. (Примеч. переводчика.)

Благослови и помилуй нас (лат.). (Примеч. переводчика.)

Ритуальное приветствие, с которым следовало обращаться к совершенным: оно состояло в том, чтобы трижды склониться перед тем совершенным, к которому обращался верующий, трижды преклонить колени и сказать ему: «Молитесь за меня Богу, чтобы он сделал меня добрым христианином и даровал праведную кончину». Тогда совершенный благословлял верующего со словами: «Господь да содеет тебя добрым христианином и дарует тебе праведную кончину».

«При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе.

И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились;

И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них.

И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать». (Деяния Апостолов, 2, 1-4.)

Если в число совершенных вступала женщина, обряд поцелуя мира заменяли символическим жестом: старейшина или его помощник притрагивался к плечу новой совершенной Евангелием и касался своим локтем ее локтя.

Картулярий Магелона, маленькой деревушки коммуны Вильнев-ле-Магелон в Эро, близ Фронтиньяна, датируемый 1209 годом, содержит (не исчерпывающий) список из двадцати шести названий местностей в окрестностях Тулузы, где были замечены «еретики» (катары): Авиньон, Арифа, Базьеж, Верфей, Гроле, Кадален, Караман, Кастельнодари, Кастельсарразен, Каюзак, Ланта, Марсель, Монмор, Монтегю, Монтобан, Монтобрен, Монтескье, Монферран, Орьяк, Рабастан, Сенегаст, Сен-Мартен-Лагепи, Сен-Мартен-ла-Ланд, Сен-Поль-Кап-де-Жу, Сен-Феликс, Сестероль.

Больше всего катары боялись умереть внезапно, в состоянии греха, не успев получить consolamentum , - этот обряд может исполнить лишь совершенный (см. выше).

Это побочное наблюдение дает основания предполагать, что в Тулузе, скорее всего, было множество катарских домов.

Замечание такого рода, исходящее от столь серьезного летописца, каким был Пьер де Во-де-Серне, не носит клеветнического характера: оно напоминает нам о том, что в тулузском графстве, а скорее всего и во всей Окситании не велась «охота на ведьм».

Это последнее замечание сомнительно: мы плохо представляем себе такого вельможу, каким был граф Тулузский, постоянно окруженного свитой, сопровождаемого капелланом, а то и епископом, преклоняющим колени перед совершенным!

Господь с вами (лат.).

Пьер де Во-де-Серне грубо истолковывает замечание графа Тулузского; на самом деле поведение добрых людей, скитавшихся по дорогам тулузского графства и отказавшихся от всего - семьи, богатства, уюта и даже безопасности - ради того, чтобы жить в своей вере, внушало уважение, и даже их противники - к примеру, папа или святой Доминик - восхваляли их самоотверженность. Еще более достоверно нам известно, что за те десять лет, что длился крестовый поход, сотни, а может быть, и тысячи катаров были убиты или сожжены, но приводятся лишь три или четыре примера отречения; нам понятно, какое восхищение могли вызывать эти люди даже у тех, кто не признавал их мировоззрения - именно в таком смысле следует истолковывать восхищенное замечание Раймонда VI Тулузского.

Похожие материалы:

1. Руны и знаки зодиака — как они связаны?
2. Став изгоняющий крест для уничтожения негатива Рунический став изгоняющий крест усиленный
3. Катарская (альбигойская) ересь
4. Легенда о смеющемся (улыбающемся) будде - фен шуй деньги квартиры спальни для любви дома любовь картина желаний - сувениры из индии китая - оригинальные восточные сувениры подарки донецк Изображение смеющег