«Меня уже дважды поселяли в США. Где я только не живу, если верить разговорам»

В последнее время только и разговоров о том, что известный журналист и телеведущий, автор проекта «Намедни» Леонид Парфенов принял израильское гражданство и покинул родину. А тут еще появилась картина «Русские евреи. Фильм первый. До революции». Ее автором и ведущим стал Леонид Парфенов, режиссером — Сергей Нурмамед.

Первый и неизбежный вопрос.

— Что вас побудило принять израильское гражданство?

— Ничто не побудило. Меня уже дважды поселяли в США. Где я только не живу, если верить разговорам...

Вместе с Сергеем Нурмамедом Леонид Парфенов работал над фильмами «Зворыкин-Муромец», «Птица-Гоголь», «Хребет России», «Глаз Божий», «Цвет нации». Интерес к их новому проекту невольно подогрели Владимир Познер и Иван Ургант, чей многосерийный фильм «Еврейское счастье» вызвал бурную и в основном негативную реакцию у наших бывших соотечественников в Израиле. Как скажет Сергей Нурмамед, авторы «Русских евреев» стремились сделать зрелищное кино и при этом сохранить признаки документальности.

Первая часть трилогии рассказывает о еврейском бытовом укладе, «деле Бейлиса», первой волне эмиграции, соратниках Ленина. Повествование начинается в современном Киеве, но с его прошлого, где уже в XI веке имелся еврейский квартал. «Не евреи пришли в Россию, а Россия пришла к евреям» — прозвучит с экрана про результаты раздела Польши.

Чего мы только не узнаем от Леонида Парфенова: об Амалии Натансон из Западной Украины, ставшей матерью Зигмунда Фрейда, о русском художнике Левитане, биография которого начиналась со слов «родился в бедной еврейской семье», о Ленине, скрывавшемся в Разливе с Зиновьевым, хотя 50 лет нам твердили о его одиночестве.

В нашей истории было три народа, которые ярко и массово в определенные периоды приходили в русскую культуру: евреи, немцы, грузины, — рассказывает Леонид. — Первый фильм нынешней трилогии про евреев заканчивается 1917 годом, это период царского антисемитизма, второй — период с 1918 по 1948 годы, период советской юдофилии. Третий — с 1948-го по 1990-й — от начала официальной юдофобии до массового исхода.

Нас занимает цивилизация, евреи, писавшие по-русски и оставившие нам более серьезную литературу, чем та, что написана на идиш. Мандельштам, Бродский и Пастернак — классики русской поэзии XX века, и евреи они в нашей памяти только по происхождению родителей.

Мне Галина Борисовна Волчек рассказывала, что в Министерстве культуры все главные режиссеры считались евреями, кроме Ефремова. Потому что так и норовили протащить идеологическую заразу. Вечно у них подтекст в спектаклях. Юрий Петрович Любимов был для Фурцевой явным евреем. Вот до какой степени смешались к концу СССР диссидентство и еврейство.

Одна из самых колоритных сцен в «Русских евреях» — приход отца Леонида Утесова, тогда еще Лазаря Вайсбейна, в мясную лавку. Он упрашивает соседа-мясника отдать его сына учиться вместе со своим. Нужно привести «своего русского», чтобы не нарушать в училище Файга в Одессе процентную квоту для евреев. Отец Утесова готов заплатить за обучение Никиты, за завтраки и форму в придачу. Еще знаменитый еврей новейшей истории — Мишка Япончик. Леонид Парфенов вспоминает о нем, сидя в любимом кафе знаменитого бандита. Особый эпизод — «Дело Бейлиса», обвиненного в Киеве в 1910-х годах в ритуальном убийстве православного подростка.

— Люди в первую очередь интересуются — российский или израильский у вас проект?

Международный, и прежде всего — русский. Он снят по-русски нашими профессионалами. И аудитория в России наверняка будет воспринимать его лучше всего.

Для показа в мире делаются субтитры на иврите, английском и немецком языках. В Израиле, если это не аудитория, приехавшая из бывшего СССР, наверняка будут некоторые затруднения. «Цвет нации» я показывал на фестивалях и в Красноярске, и в Лондоне. Реакция была, конечно, очень разная, и очень про разное спрашивали после показа. Как, к примеру, перевести для зарубежной аудитории РСДРП, которая не раз упоминается в нынешнем фильме? Оставлять аббревиатуру нельзя, а писать каждый раз целиком — слишком длинно для субтитра. У нас-то можно один раз сказать — партия или будущая КПСС, а в переводе этого недостаточно. А тем более не объяснишь на ходу — что это такое: единственная правящая 70 с лишним лет партия. Когда действие фильма происходит в России и авторы — русские, иностранцам смотреть трудно из-за незнания контекста.

— Вы ставите перед собой просветительские задачи или вам важно высказаться на интересующую тему и все?

— Мне важна сверхзадача: про что? Вот «Цвет нации» про то, что была позапрошлая страна, которую можно увидеть в сегодняшнем стандарте изображения на фотографиях Прокудина-Горского, сопоставить его с нынешним. А здесь — случаи с евреями, грузинами и немцами — про то, как многообразна русская цивилизация, как приходили самые разные люди и становились ее частью. И тем самым обогащали. Наш фильм — о русских евреях, о тех, кто в какое-то время превратился в городах во вторую титульную нацию. Это не история о евреях вообще.

— А вы думаете о том, что за люди сидят у телевизора, насколько они образованны и способны чувствовать?

— Делаю так, как говорили в советские времена, — для пионеров и пенсионеров, чтобы любой зритель мог видеть что-то свое. Я исхожу из того, что человек может ничего не знать про «дело Бейлиса», впервые увидеть картины Левитана, но все равно что-то понять, если он в принципе чем-то интересуется. То, о чем вы говорите, — вопрос профессиональной интуиции, а не раз и навсегда зафиксированного закона.

— Вы по природе аналитик, исследующий массив материала, или же идете от эмоционального ощущения?

— Людям интересна жизнь, богатая своими проявлениями. И мне важно показать, что вот местечко Броды, вот в нем речка, вот брод, и отсюда все Бродские вышли.

— Вы так эмоционально говорили о своем фильме! Но почему решили снимать про евреев?

— У меня до сих пор снято где-то 150 документальных серий про русскую историю и культуру разных времен. И сейчас сделал фильм о многообразии ее проявлений, которое считаю драгоценным свойством. Мне интересно понять, что есть в нашей цивилизации, где немцы, евреи и грузины становились русскими.

— А что хорошего в смешении культур? Разве не лучше сохранять самобытность?

— Мне не кажется, что это смешение. Владимира Даля, имевшего немецко-датское происхождение, впечатлило слово «заволакивает». С этого начался его знаменитый Толковый словарь, в котором нет ничего датского или немецкого. Иосиф Бродский пришел в литературу как наследник акмеистов. У него в эмиграции потребность была написать строки на смерть Жукова так, как Державин когда-то написал на смерть Суворова. Что еврейского в этой задаче? Разве задаются французы вопросом, что Ив Монтан — итальянский еврей? Главный французский шансонье. Где же смешение?

— Вы откуда все это знаете? Про Монтана и Леонида Утесова, про многих людей, которые появляются в вашем фильме?

— Сцена в мясной лавке — из воспоминаний Утесова. Она — для того, чтобы стало понятно, что такое процентная норма. Надо с собой привести русского, тогда соотношение не будет нарушено. Я готов делать фильм про русских немцев, потому и знаю. У нас есть целый великий роман «Обломов», посвященный русскому и немцу, как иню и яню. Как прожить Обломову без Штольца, а Штольцу без Обломова? Как можно быть русским, не прочитав этого? Да у нас дольше всех правили страной немка и грузин.

— И они станут предметом вашего рассмотрения?

— В том числе и они. Но только они русские. Пушкин даже утверждал, что русский Петр нас сделал немцами, а немка Екатерина — русскими. Она была, в понятиях того времени, матушка земли русской. А чего стоит фраза Василия Сталина, сказанная сестре Светлане: «А ты знаешь, что отец раньше был грузин?».

— Вам теперь ответ держать за всех евреев. Готовы?

— Я занят публичной профессией. И значит, кому-то понравится то, что ты делаешь, а кому-то нет. Будешь тихо сидеть дома у теплой батареи, то точно никого не обрадуешь и не разозлишь. Кто-то сочтет «фобией» уже то, что помню: Левитан — он Исаак Ильич. Кого-то возмутит «филия», когда я говорю, что для меня он — более русский пейзажист, чем Иван Иванович Шишкин. Я смотрю на левитановскую щемящую печаль, и это родное. А у Ивана Ивановича наша природа чересчур бодренькая.

— Почему и сегодня евреи скрывают свое происхождение? Хотя из-за этого не откажут при поступлении на работу или в вуз.

— В 2000-х годах я с этим уже не сталкивался. Когда-то это действительно имело значение для карьеры. Речь ведь идет о России? Уже давно графы «национальность» нигде нет же. А у нас не живут люди, говорящие на идише и иврите, и религиозных среди русскоговорящих очень мало. Какие же они евреи? Это тип русского городского населения. Разве они по субботам не работают? Не едят свинину? Евреями могли быть их дедушки и бабушки, жившие в каком-нибудь местечке, в Витебске, Житомире, Виннице. Если бы не «Список Шиндлера», вы бы вспоминали о национальности Спилберга? Сколько кинодеятелей Америки — выходцы из Российской империи. Как говорила Людмила Гурченко: «О! Наши люди с Одессы. Голден и Майер. Спасибо вам, товарищи, за трофейное кино». Мне представляется, что это богатство русской цивилизации, если Матвей Исаакович Блантер написал главную русскую народную песню XX века — «Катюшу». Он не стал еврейским композитором. То есть, выходит, у евреев убыло, оказалось на потенциального композитора меньше, а у русских прибыло, появился автор, сочинивший «На солнечной поляночке», «С берез неслышен, невесом», «Летят перелетные птицы», «Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех».

— А у русского человека есть основания стесняться того, что он — русский?

Я не оказывался в подобной ситуации. Мне понятны чувства диссидентов, которым было стыдно за деятельность государства, когда ввели танки в Чехословакию. А так чего стесняться? Русских родителей? Того, что русский — твой родной язык? Это точно не ко мне. Мне себя больше некем ощущать просто.

Кадры из фильма «Русские евреи».

Более того, у меня четкое разделение — русский северный человек и русский южный. Я — северный. С трудом воспринимаю южный говор с его «гхэканьем»: «Ой, Хала! Та это он! Та у нас в хораде, на раёне! Та давайте сфотаемся». У меня на родине так себя не ведут и не говорят. Я из Вологодской области, и «если вы хотите, чтобы я так говрил, то я знаю, как говрить». (Тут Леонид переходит на северный говор, получается у него лихо.)

— Вы так говорили?

— (Продолжает говорить по-вологодски.) Сам я буквально так не говрил, но могу так говрить. И когда дома оказываюсь, то поневоле начинаю подпускать это. Особенно в разговоре — дак запросто. Мы как-то там сымали с ребятами, и я с местными обсуждал, что земельные участки не поделены по кадастру... Меня потом спрашивали, что это за слова вологодские? Ничего понять нельзя.

— Вы себе хозяин, на службу не ходите? Как средства находите на фильмы? Насколько имя работает на вас?

Жалею, что поздно перешел на вольные хлеба, медлил. У меня в 2007-м на два года вперед были расписаны авторские проекты, и я понял, что не успею их сделать, если попутно за зарплату буду где-то работать. С тех пор не служу.

Почти девять лет нигде не работаю и никогда не работал так много. За эти годы выпущено семь томов «Намедни», с текстами, заново написанными, в каждом — по 500-600 иллюстраций, которые мною отобраны. И шесть фильмов сделано, в основном двухсерийных.

— Вы все время в кадре. Ощущаете себя автором или еще и актером?

Остаюсь собой, ничего не изображаю. Конечно, в кадре стараешься не сутулиться, четче произносить слова. Но эта задача журналистская, а не игровая. Какой тут образ? Не в этом же заключается актерская игра. Она — в перевоплощении. Нужно стать другим. Я этого сделать не могу.

Меня много раз приглашали на маленькие роли. Я, например, был дьяком Щелкановым в «Борисе Годунове» у Владимира Мирзоева. Поскольку это осовремененная история в нынешних костюмах, то я знаю, как должен выйти пресс-секретарь главы государства к журналистам и сообщить о самоубийстве Ирины Годуновой. Все мне говорили: «Нет, играть ты, конечно, не можешь». Если в художественных фильмах я что-то и изображаю, то скорее себя, как в «Generation П» Виктора Гинзбурга.

— Вы прекрасно выглядите — стройный и подвижный.

— В меру упитанный?

— Так легко поднялись по Потемкинской лестнице! Крупный план, и никакой одышки.

— Зато в этот день больше ничего уже снять было нельзя. Начали мы в 9.30 и к 15 часам закончили.

— Столько лет вы снимаете кино, а азарт не проходит. И фильм смешной получился, с иронией.

— Не всем это нравится, что у меня иронический прищур. Кто-то посчитает комичным, что я шастаю по бродам и из этого вывожу Бродских. Я всякий раз делаю то, что мне самому интересно. Это единственный бензин, на котором едешь. Иначе я бы ничего делать не мог.

— Неужели нет у вас режиссерских амбиций?

— У меня нет даже режиссерских обязанностей. Могу что-то предложить, а потом услышать в ответ в Русском музее, что не будет у меня комментария у серовского портрета Иды Рубинштейн, потому что там не снять. В обычном документальном кино нет человека, который ведет за собой. Но меня режиссер порой и втемную использует. Я ведь не знаю, сколько раз нужно через эту самую речку перейти, сколько грязного ила вычерпать, прежде чем будет снят эпизод.

Журналист Леонид Парфенов 8 лет живет в режиме «самозанятости»: снимает документальные фильмы и выпускает книги из серии «Намедни. Наша эра». В середине апреля состоялась премьера его нового проекта о русских евреях. Зачем это кино - на этот и другие вопросы главреда «Фонтанки» Александра Горшкова ответил Парфенов.

- Знаете, каким будет сегодня самый популярный запрос в «Яндексе», если вбить «Парфенов Леонид»?

– Не знаю.

Отвечаю: «Парфенов Леонид – национальность» и «Парфенов Леонид - уехал в Израиль?» Вы рассчитывали на такую реакцию аудитории?

– Нет. Это же специфическая аудитория. Вы вбейте в поисковый запрос «Путин». Вы получите: «Путин и Кабаева», «Путин и коррупция», «Путин и офшор». Он ведь тоже, наверное, не рассчитывал на это.

Уже 25 лет нет Советского Союза, где тема евреев была табуирована. И в какой-то степени этот налет остался до сих пор. Хотя люди спокойно могут отправлять обряды, ездить в Израиль, заниматься чем угодно, открыто говорить, что они - евреи и не стесняться этого. Евреи веками были козлами отпущения. А кто сейчас, на ваш взгляд, в стране выполняет роль евреев?

– Это зависит от людей. Кто-то относится к таджикам как к париям, кто-то к кавказцам. Кто-то по-прежнему к евреям. Это зависит от личных фобий и предрассудков разных людей. Вы говорите про времена, когда к евреям было вот такое отношение. У кого-то оно было другим. Анна Ахматова в воспоминаниях Наймана объясняла, что в 10-е годы никто не делал разделения на евреев и неевреев. И когда тот ее изумленно спросил, но как же, Анна Андреевна, если у человека фамилия - Рубинштейн, кем же он может быть, как не евреем? А она отвечала, что в те годы считалось, что есть русский по фамилии Иванов, а есть русский по фамилии Рубинштейн. Я не знаю, задается ли кто-то вопросом, что основатель петербургской консерватории - Рубинштейн. И основатель московской консерватории - его брат Рубинштейн.

- Наверное, это зависит от круга общения.

– Вот видите. А в каких-то кругах не знают о существовании консерватории. И наверное, в таких кругах есть представление о нациях, которые нерукопожатны.

- Что самое интересное, необычное для себя вы узнали о евреях, снимая этот фильм?

– У меня не было каких-то открытий. Съемка - это конечный этап работы, который я и за работу не считаю. Ездишь с коллегами по интересным для тебя местам. Нет, у меня нет никаких открытий.

- Вы знали абсолютно все?

– Нет, это не так. Когда берешься за фильм, ты, конечно, что-то должен знать до съемок. Надо понимать, что ты делаешь, куда гонишь мячик. Это фильм о русских евреях, об ассимиляции. Это было с евреями, с немцами, с грузинами - они массово уходили в русскую цивилизацию, в русскую карьеру, жизнь и культуру. И в общем-то, отказывались от своей национальности. Когда ты понимаешь вот это, по какому принципу ты ищешь материалы, отбираешь эпизоды, то у тебя не может быть каких-то принципиальных открытий.

Вы уже говорили, что затем собираетесь снимать кино про русских немцев и грузин. Но почему все-таки евреи? Зачем?

- Это чисто профессиональный интерес - делать кино на том уровне, на каком делаете его сейчас вы?

– Профессиональный или человеческий, не знаю. Я ничего больше делать не умею. Я могу делать документальные фильмы и выпускать тома «Намедни». Я 8 лет нигде не работаю. И за это время выпустил 7 фильмов и 7 томов. Это способ освоения действительности, профессиональной и человеческой жизни.

Или способ внутренней эмиграции? Потому что Леонид Парфенов по-прежнему ассоциируется со словом «журналист».

– Это все журналистика. Я никогда не делал никаких научно-популярных программ в моем понимании.

- Как бы вы определили жанр?

– Я не силен в придумывании определений. Я не знаю. Это ваше дело сказать, чем это является. Это способ рассказа об интересной стороне жизни так, чтобы это было интересно и актуально сегодня, как бы давно ни происходили события. Чтобы это смотрелось сегодня не только по тематике, проблематике, но и по тому, как это сделано на экране. На это уходят наибольшие силы. Придумать, например, эпизод о том, как при Александре I массово надо было взять фамилии евреям. Было местечко Броды, и там был брод. И так в русскую жизнь вышли все Бродские. Вот это придумывание, объяснение - можно с одной стороны считать историческим расследованием. Но решить это надо так, чтобы это объяснение было воплощено на экране. То есть поселиться во Львове, там купить жердину и сапоги резиновые. И барахтаться в этом броде всей съемочной группой. И дальше объяснять про Бродского, который был сахарозаводчиком, про Бродского, который был Яшей-музыкантом, про певицу Нину Бродскую. Это составляет мою работу - сделать сущностную информацию интересной. В цивилизации есть множество вещей, которые могут показаться «экой нежностью при нашей бедности». А для того, кто этим занят, есть какой-то смысл в этом. И для тех, кто ценит такой продукт.

Значит, есть те, кто ценит. Хотя несколько лет назад в Останкино, получая премию Листьева, вы сказали, что складывается впечатление, что большей части нашего общества журналистика уже не нужна.

– Нет, я так не говорил. Не имеет значения, нужна она или не нужна. Это не вопрос востребованности, а вопрос резонансности медиа в сегодняшнем обществе. Ты должен делать то, что можешь и должен. И будь, что будет.

- Нет ли у вас ощущения, что поколение журналистов 1990 – 2000-х годов, которое вы олицетворяете, проиграло?

– Нет. Жизнь, во-первых, не закончена. А во-вторых, во что такое мы играли?

- В схватке за определенные ценности, которые и вы в том числе исповедовали.

– Те ценности, которые я исповедовал, я и продолжаю исповедовать. Есть твоя работа, твоя судьба, профессиональная и человеческая. И ты ее строишь как можешь, с теми возможностями, которые есть. Я 8 лет нигде официально не работаю, и никогда в жизни я так много не работал, как сейчас.

- Сколько человек надо, чтобы сделать такое кино?

– Надо набирать людей на определенные функции. А постоянно работаем только я, режиссер Сергей Нурмамед, продюсер Евгения Богданович, художник компьютерной графики Юрий Милюшин, и то у него есть еще другие работы. Вторые операторы менялись. Строго говоря, нас всего трое - я, режиссер и продюсер. И они заняты все время. Когда нам понадобилось собрать на показ фильма всех, кто был занят экранной картинкой, выяснилось, что придется полностью выкупить зал. У нас получилось 84 человека - без членов семьи и других гостей, которых они захотят пригласить. Я всех этих сотрудников до премьеры в глаза не видел. Вышел, поблагодарил их.

- Кто проводит подготовительно-исследовательскую работу?

– Привлекались два ресечера. Я прошу что-то проверить и выяснить. Я даже запрашивал ученых-иудаистов. Но мы, например, так и не смогли обнаружить прирожденные имя и фамилию наркома среднего машиностроения товарища Ванникова, отца советской атомной бомбы, Героя Социалистического Труда. Ясно, что еврей. У Сахарова в мемуарах написано: фамилия типично еврейская, но точно не помню. Вопрос был сложный: работа над бомбой велась в середине 40-х, сделали ее в 49-м, а это как раз время борьбы с безродными космополитами. Но тут-то не важно, какого цвета кошка, - важно, чтобы ловила мышей.

- Самый большой вклад евреев в Россию?

– Эта история не совсем про евреев, а про тех, кто евреем перестал быть. Может, Юрий Борисович Левитан, когда читал по субботам тексты, и испытывал какое-то неловкое чувство. Может быть, не писал Исаак Ильич Левитан картин по субботам. Но мы же их любим не за это. Как взвесить вклад в русскую цивилизацию человека, который говорил по радио: «Говорит Москва»?

- А если бы евреев в русской истории не оказалось?

– А если бы не оказалось мулата Александра Сергеевича? В этом и прелесть и богатство русской цивилизации, что она состоит из множества. Что бы было с питерским театром, не будь Льва Абрамовича Додина, Алисы Бруновны Фрейндлих и Олега Валериановича Басилашвили? Вот вам пожалуйста: еврей, немка и грузин, великие русские деятели театра.

- Почему до сих пор уезжают?

– Откуда же мне знать - я всего лишь скромный телеведущий. Уезжают, потому что государство больше в этом не участвует. Нет никакой статистики по уезжающим русским. Потому что невозможно посчитать - сейчас можно жить на две страны. Это раньше при отъезде у тебя отбирали квартиру, лишали гражданства и прочее.

- Антисемитизм остался?

– Я не знаю. Но раз вы про это спрашиваете, значит, он, очевидно, есть. Большинство стран в массе своей не любят Россию. И можно даже докопаться, почему. И можно посчитать эти причины объяснимыми и уважительными. Раньше в Праге надо было по-немецки говорить, чтобы тебя в кафе обслужили. Ничего тут удивительного нет. Вот как немцы сумели заново завоевать уважение? Никогда не было такого уважения к немецкой культуре, технике, промышленности, качеству жизни, социальному обеспечению. И это признают все остальные народы нашего континента, которые вправе считать немцев своими врагами.

- Популярен тезис, который часто приходится слышать, об информационной войне. Она действительно идет?

– Это политинформация военруков из провинциальных средних школ - «про агрессивную сущность блока НАТО». Как-то смешно говорить в 21-м веке про то, что эта война велась по методичке ЦРУ и развалила Советский Союз.

- Но этому же вас учили на факультете журналистики на спецпропаганде.

– Ну, советское гуманитарное образование вообще не являлось высшим образованием. Стоит ли сегодня вспоминать про Ленинградский ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени государственный университет имени А. А. Жданова? Ни одного слова истины в этом названии не содержится. Жизнь отменила это все. И только бывший секретарь комитета комсомола вышеназванного вуза имени Жданова (глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин. – Прим. ред. ) продолжает нам рассказывать о том же, с чем выступал на заседаниях партактива. Нужно отдать должное: человек верен идеалам юности.

- В 2010 году вы весьма жестко высказались о нашем телевидении. Что бы вы сказали на эту тему сегодня?

– Я не знаю. Вы мне предлагаете игру «если бы», но это было там и тогда. Ну, сказал и сказал. Говорил пять минут. Шесть лет прошло - и про это опять спрашивают. Плохо, видимо, мы живем. Мне нечего к этому добавить.

- Есть ли что-то, о чем я не спросил, а вы бы хотели сказать?

– Вы знаете, я не умею давать интервью. Я не понимаю, зачем это делать. Мне достаточно моей непосредственной работы. А так - у меня нет желания что-то кому-то рассказывать. Вот это «бла-бла» – это же не ремесло.

Ранняя биография

Мать, Альвина Андреевна Парфёнова (урождённая Шматинина, род. 1931), родом из деревни Уломы , предки отца, инженера-металлурга Геннадия Викторовича Парфёнова (1931-2004), из Ёрги . Отец был главным инженером Череповецкого металлургического комбината (в свободное время - рыболов и охотник, любил охотиться на уток). Брат Владимир Парфёнов (род. 1966) - бизнесмен, владелец компании по продаже медицинского оборудования; любит охоту .

Учился в череповецкой школе №4 . В 1973 году получил диплом юнкора «Пионерской правды » . Первый большой материал, на соискание Государственной премии, был посвящён фильму Сергея Соловьёва «Сто дней после детства » (1975) . В 1977 году поступил на факультет журналистики Ленинградского университета имени Жданова . В общежитии проживал совместно со студентами из Болгарии , благодаря чему выучил болгарский язык , который и до сих пор, по собственным словам, остаётся единственным иностранным, на котором может говорить свободно . Окончил факультет в 1982 году .

В советской прессе печатался от «Красной Звезды » и «Правды » до «Московских новостей » и «Огонька ». В 1983 году был корреспондентом в газете «Вологодский комсомолец». Для газеты делал статьи на самые актуальные темы (молодёжная культура, мода, искусство), в частности, написал ряд заметок о Ленинградском рок-клубе . Через некоторое время от имени Вологодского обкома КПСС следуют два постановление: «О недостатках в газете „Вологодский комсомолец“» и «О серьезных недостатках в газете „Вологодский комсомолец“». После них Парфёнов вынужден будет уволиться из газеты и переходит работать на Вологодское областное ТВ в Череповце , в котором проработал до отъезда в Москву в 1986 году. На областном ТВ провёл телеинтервью с Александром Бовиным , опальным музыкальным журналистом Артемием Троицким и лидером группы «Магнетик бэнд » Гуннаром Грапсом .

В журналистских кругах дружил с будущим известным рок-музыкантом Александром Башлачёвым . Именно на квартире у Парфёнова в сентябре 1984 году состоялась судьбоносная для Башлачёва встреча с Артемием Троицким, после которого тот организовал для Башлачёва первые квартирные концерты в Москве и Ленинграде .

Карьера на телевидении

В 1986 году являлся спецкором молодёжной редакции Центрального телевидения , параллельно работал корреспондентом программы «Мир и молодёжь». В 1988 году перешёл работать на «Авторское телевидение ». В 1989 году в соавторстве с Андреем Разбашем снял трёхсерийный документальный фильм «Дети XX съезда» о поколении шестидесятников (Евгений Евтушенко , Лен Карпинский , Егор Яковлев , Андрей Вознесенский и др.) .

В 1990-1991 годах - автор и ведущий информационно-аналитической программы «Намедни », которую Парфёнов делал совместно с телекомпанией «Авторское телевидение». В начале 1991 года Парфёнов был отстранён от эфира за «неправильные» высказывания по поводу ухода Эдуарда Шеварднадзе с поста министра иностранных дел .

В 1992 году сделал цикл передач «Дело», рассказывающий о событиях, произошедших в мире в 1991 году.

«К поколению историков и обозревателей, которые выросли в СССР и стали взрослыми людьми именно в 1970-е годы, относится Леонид Парфёнов, чьи телевизионные передачи и роскошно изданные в приложение к ним книги представили нам семидесятые (как, впрочем, и шестидесятые, восьмидесятые и девяностые) как «то, без чего нас невозможно представить, еще труднее понять». Парфёнов дает зрителю возможность поддаться очарованию предметов и привычек советской повседневности, может быть, даже впасть в ностальгию, хотя сам и сохраняет при этом некоторую ироническую дистанцию.»

В 1995-1996 годах был автором первых двух частей популярного новогоднего шоу «Старые песни о главном » (ОРТ). Идея проекта была задумана вместе с Константином Эрнстом ещё в 1993 году, во время съёмок фильма об Алле Пугачёвой из цикла «Портрет на фоне» в Нижнем Новгороде , однако реализовать идею удалось лишь спустя два года, когда Эрнст стал генеральным продюсером ОРТ .

В 1997-2001 годах - ведущий исторической программы «Намедни 1961-2003: Наша эра » .

С апреля 1997 по март 1999 года занимал пост главного продюсера НТВ, с декабря 1997 года входил в совет директоров этой телекомпании . На данной должности отвечал за неполитическое вещание телеканала, а также за дизайн, сетку вещания, премьеры, программы сторонних производителей . Под его руководством осенью 1997 года была запущена скандально известная программа «Про это» с Еленой Хангой , ставшая первым в истории российского ТВ ток-шоу о любви и сексе . Занимая данную должность, примерно в это же время пригласил в штат телекомпании Льва Новожёнова и Дмитрия Диброва . Весной 1999 года покинул пост по собственному желанию .

В 1998 году в паре с Еленой Хангой вёл русскую версию игры «Форт Боярд » .

В конце 1990-х - конце 2000-х часто приглашался в жюри Высшей лиги КВН . Дважды был членом жюри фестиваля «Голосящий КиВиН » ( , ). В октябре 2000 года - ведущий и комментатор трансляции церемонии вручения телевизионной премии «ТЭФИ-2000 » на НТВ . С ноября 2000 по май 2003 года вёл исторический документальный проект «Российская империя » на НТВ .

С января по апрель 2001 года представлял рубрику «Особый взгляд Леонида Парфёнова» в рамках информационно-аналитической программы «Итоги » . Был автором и ведущим нескольких фильмов из цикла «Новейшая история» .

С сентября 2001 по май 2004 года - автор и ведущий информационно-аналитической программы «Намедни» . 31 января 2003 года программа была удостоена премии ТЭФИ в номинации «Информационно-аналитическая программа». Некоторые репортёры программы (в том числе Андрей Лошак и Алексей Пивоваров) также были отдельно удостоены данной премии.

В начале 2003 года коллективом программы «Намедни» во главе с Парфёновым была запущена информационная программа «Страна и мир », выходившая по будням в 22:00 на НТВ . Программа просуществует до конца декабря 2004 года , после чего выпуски программы «Сегодня » в 22:00, а затем в 19:00 (основной выпуск) стилистически будут напоминать программу «Страна и мир».

В январе 2003 года большой общественный резонанс вызвал прошедший в эфир в программе «Намедни» сатирический сюжет Павла Лобкова о новом генеральном директоре НТВ, докторе медицинских наук Николае Сенкевиче , начальнике Парфёнова и Лобкова. В сюжете Лобков привёл доказательства, цитируя статью Сенкевича «Советы Вольтеру», что новый гендиректор НТВ по своей медицинской специальности не столько терапевт, а скорее - проктолог . После этого программа «Намедни» уходит в отпуск на несколько месяцев, и вновь выходит в эфир 18 мая .

В июле 2003 года программа «Страна и мир» была неожиданно отправлена в отпуск и чуть не закрылась . В ноябре из «Намедни» был изъят сюжет о книге «Байки кремлёвского диггера» Елены Трегубовой , о чём Парфёнов объявил прямо в эфире программы . Похожая история произошла в мае 2004 года, когда Парфёнов запланировал поставить в свою программу интервью с вдовой чеченского сепаратиста Зелимхана Яндарбиева . Главный редактор НТВ Александр Герасимов издал приказ, запрещающий транслировать этот сюжет в европейском эфире (сюжет уже был показан в восточной части страны), якобы по просьбе российских спецслужб, чтобы не повлиять на процесс над российскими гражданами, подозреваемыми в убийстве Яндарбиева в Катаре. Парфёнов опубликовал текст приказа в газете «Коммерсантъ », где так же был опубликован полный текст интервью . В руководстве сочли это нарушением корпоративной этики, и 31 мая 2004 года программа «Намедни» была закрыта, а самого Парфёнова уволили с НТВ .

Деятельность после 2004 года

Личная жизнь

Женат с 1987 года на Елене Львовне Чекаловой (род. 8 января 1967). Её отец Лев Чекалов был журналистом, работал в газете «Советская Россия », потом в отраслевых изданиях ; мать была редактором и составителем словарей, по профессии - лексикограф . Окончила МГУ имени М. В. Ломоносова . Преподавала русский и литературу для иностранных студентов в в течение года. Потом работала журналистом в газетах «Советская культура », «Московские новости » и других. Написала в 1990 году книги «Нам возвращают наш портрет» (вместе с мужем), «До и после „Взгляда“», «Ночной эфир 1» . В 2009-2013 годах была ведущей программы «Первого канала» «Счастье есть! » . С марта 2007 года ведёт рубрику о еде в газете «Коммерсантъ ».

Я дружила с одной преподавательницей курсов повышения квалификации работников телевидения, которая периодически показывала мне работы своих слушателей - журналистов, работавших на местных телестудиях. И вот среди этих работ мне попалось совершенно удивительное сочинение какого-то мальчика из Череповца о группе «Аквариум» , о Борисе Гребенщикове . Поразил потрясающий, не шаблонный стиль - лёгкий, весёлый, раскованный, чего в советские времена практически не бывало. Помню, сказала своей подруге: «Галя, наверное, это какой-то необыкновенный парень». Она говорит: «Правда, очень интересный. Когда приедет в Москву, познакомлю. Кстати, закажешь ему какую-нибудь статью для своей газеты. Мне кажется, у него здорово получится». И однажды, когда у меня дома собралась очередная компания, она пришла с Лёней. Мы с ним познакомились, я заказала ему какой-то материал, он написал, потом были другие статьи…

Сын - Иван Леонидович Парфёнов (р. 1988) - экономист , учился в Англии, в Германии, там и окончил школу. Окончил Миланский экономический университет, работает в «РИА Новости », продвигает интернет-проекты . 6 сентября 2015 года Иван женился на Марии Михайловне Бройтман, архитекторе, дочери инвестиционного банкира .

Дочь - Мария Леонидовна Парфёнова (р. 1993), училась в Италии в школе Британского совета. Окончила университет ресторанно-гостиничного бизнеса .

Общественная деятельность

Фильмография

Документальное кино

1. - Дети XX съезда (о поколении шестидесятников)
2. - - Портрет на фоне
3. - - Намедни 1961-2003: Наша эра
4. - Весь Жванецкий (телевизионное собрание сочинений Михаила Жванецкого)
5. 1998 - Новейшая история. Семнадцать мгновений весны 25 лет спустя (о телефильме «Семнадцать мгновений весны »)
6. 1998 - Жизнь Солженицына (к 80-летию Александра Солженицына), совместно с режиссёром Алексеем Пищулиным и продюсером Юрием Прокофьевым
7. - Век Набокова (к 100-летию Владимира Набокова)
8. 1999 - Новейшая история. Место встречи. 20 лет спустя (о телефильме «Место встречи изменить нельзя »)
9. 1999 - Живой Пушкин (к 200-летию А. С. Пушкина)
10. - - Российская империя
11. 2000 - Красный день календаря (о двух главных идеологических праздниках Советского государства - 7 Ноября и 1 Мая)
12. 2000 - Зыкина (о Людмиле Зыкиной)
13. 2000-300 лет Новому году
14. 2000 - Геннадий Хазанов. Жил-был я (о Геннадии Хазанове)
15. - Ведущий (к 70-летию Владимира Познера)
16. 2004 - О мир, ты - спорт! (об Олимпийских играх 2004 года в Афинах)
17. - Смертельный полёт (об Александре Башлачёве , очевидец событий)
18. 2005 - Люся (к 70-летию Людмилы Гурченко)
19. 2005 - Война в Крыму - всё в дыму (к 150-летней годовщине Крымской войны)
20. 2005 - Частный Рубенс за сто миллионов (о судьбе одного из главных шедевров Рубенса , картины «Тарквиний и Лукреция », вывезенной после войны из Германии в СССР)
21. 2005 - Гамбит. На месте событий (телепредисловие к кинофильму «Турецкий гамбит »)
22. - И лично Леонид Ильич (к 100-летию Леонида Брежнева)
23. - Вечный Олег (к 80-летию Олега Ефремова)
24. - Современница (к 75-летию Галины Волчек)
25. - Птица-Гоголь (к 200-летию Николая Васильевича Гоголя)
26. 2009 - С твёрдым знаком на конце (к 100-летию с момента основания и 20-летию с момента возобновления издания

Леонид Геннадьевич Парфёнов (род. 26 января 1960 года, Череповец, Вологодская область, РСФСР, СССР) - российский журналист, телеведущий, режиссёр и актёр.

Ранняя биография

Мать, Альвина Андреевна Парфёнова (урождённая Шматинина, род. 1931), родом из деревни Уломы, предки отца, инженера-металлурга Геннадия Викторовича Парфёнова (1931-2004), из Ёрги. Отец был главным инженером Череповецкого металлургического комбината (в свободное время - рыболов и охотник, любил охотиться на уток). Брат Владимир Парфёнов (род. 1966) - бизнесмен, владелец компании по продаже медицинского оборудования; любит охоту.

В 1977 году поступил на факультет журналистики Ленинградского университета имени Жданова. Окончил факультет в 1982 году.

В начале 1980-х служил в Ленинграде.

В советской прессе печатался от «Красной Звезды» и «Правды» до «Московских новостей» и «Огонька». В 1983 году был корреспондентом в газете «Вологодский комсомолец», а затем работал на Вологодском областном ТВ в Череповце. В журналистских кругах дружил с будущим известным рок-музыкантом Александром Башлачёвым. Именно в квартире Парфёнова в сентябре 1984 года состоялось судьбоносное для Башлачёва знакомство с опальным музыкальным критиком Артемием Троицким. В 1985 году Парфёнов провёл с Троицким телеинтервью на областном ТВ.

Карьера на телевидении

В 1986 году являлся спецкором молодёжной редакции Центрального телевидения, параллельно работал корреспондентом программы «Мир и молодёжь». В 1988 году перешёл работать на «Авторское телевидение». В 1989 году в соавторстве с Андреем Разбашем снял трёхсерийный документальный фильм «Дети XX съезда» о поколении шестидесятников (об этом написано в книге «Влад Листьев. Пристрастный реквием»).

В 1990-1991 годах - автор и ведущий информационно-аналитической программы «Намедни», которую Парфёнов делал совместно с телекомпанией «Авторское телевидение». В начале 1991 года Парфёнов был отстранён от эфира за «неправильные» высказывания по поводу ухода Эдуарда Шеварднадзе с поста министра иностранных дел.

С 1991 по 1993 год на 1-м канале Останкино был автором и ведущим документального наблюдения «Портрет на фоне». Первое время Парфёнов рассказывал о политических деятелях (Гайдар, Руцкой, Шеварнадзе, Назарбаев), а затем он посвящал выпуски передачи людям, олицетворяющим какую-либо эпоху (Зыкина, Кириллов, Магомаев, Пугачёва, Гребенщиков). Последний выпуск передачи был посвящён популярному в то время певцу Богдану Титомиру, который произнёс в эфире передачи фразу «Пипл хавает», ставшую впоследствии крылатой.

В 1992 году взял интервью у Евгения Леонова, которое, как позже окажется, стало для популярного актёра театра и кино последним.

В октябре 1993 года Парфёнов переходит на работу в только что созданную телекомпанию НТВ, где решает вновь запустить программу «Намедни», но уже в формате «еженедельной информационной программы неполитических новостей».

15 марта 1995 года Леонид Парфёнов провёл выпуск ток-шоу Владислава Листьева «Час пик» на 1-м канале Останкино.

В 1997-2001 годах - ведущий исторических программ «Намедни. Наша эра. 1961-91», «Российская империя» и «Живой Пушкин» С апреля 1997 по март 1999 года занимал пост главного продюсера НТВ, входил в совет директоров этой телекомпании. В 1998 году вёл русскую версию игры «Форт Боярд». В конце 1990-х - конце 2000-х часто приглашался в жюри Высшей лиги КВН. Дважды был членом жюри фестиваля «Голосящий КиВиН» (1997, 1999).